— И чем же мне придется расплачиваться за дополнительные возможности? Душой?
Демон улыбнулся.
— Часто магические артефакты попадаются среди сувениров, которые продают иностранным туристам. Так что, скорее всего, тебе придется заплатить за предмет силы несколько долларов, — сказала он.
— Я спрашиваю серьезно!
— Так и есть, тебе не придется ничем расплачиваться за артефакт, кроме денег и времени, потраченного на его поиски.
— Не верю! Так не бывает…
— Ладно, после того, как ты научился объегоривать казино, деньги больше не представляют для тебя особой ценности. А время? Разве это недостаточная плата за артефакт? Оно не представляет для тебе ценности?
— Вообще- то представляет… Ты хочешь сказать, что мне придется потратить на поиски очень много времени? Я тебя правильно понял?
— Да нет, не особо много. Не больше трех или четырех часов.
— Ладно. Тогда поставим вопрос по-другому: буду ли какие-то негативные последствия использования мною артефакта?
— Смотря что ты понимаешь под негативными последствиями…
— Ухудшение здоровья либо уменьшение продолжительности жизни меня или моих близких, а так же друзей и всех тех людей, к которым я испытываю чувство симпатии, — начала перечислять я.
— Понял, — прервал меня демон, — сюда же ты отнесешь ухудшение материального положения всех вышеперечисленных. Так?
— Да. И еще, если у человека есть душа, то я бы отнес к негативным последствиям ухудшения ее статуса после смерти, типа попадания в ад и прочее.
— Ничего подобного в результате использования артефакта не произойдет, — заверило меня существо.
— Ладно, и как же его найти?
— Его нужно просто почувствовать. Он как бы «позовет» тебя. В общем, когда найдешь предмет, поймешь все сам.
— Ладно, понял тебя: Увижу артефакт своим экстрасенсорным зрением.
— Ну вот и отлично. Тебе пора просыпаться, но мы еще встретимся в твоих снах… — демон начала исчезать
— Подожди, у меня есть несколько вопросов.
— Говори, — существо, почти уже дематериализовавшееся вновь приобрело форму.
— Насколько я понял из слов Ларисы, демоны против того, чтобы интеграция углублялась. Почему же Оператор предлагает мне идти на нее? Демоны передумали или он что-то типа диссидента? Кстати, и ты, помню, говорил, что для Оператора нежелательна интеграция. Почему он изменил свою позицию?
— Боюсь, что тебе не понять мотивы действий Оператора, — вдохнул собеседник и превратился в Наташу.
— Пойдем в наше место, — сказала она и потащила меня за руку.
Мы тут же оказались в том самом ресторане на морскую тему, в котором встретились в предыдущем сне.
— В прошлом сне мы остановились на системном мышлении, — напомнила девушка.
— Да помню, но мы не закончили разговор. Ты меня изнасиловала, и я проснулся.
— Так уж и изнасиловала, — фыркнула Наташа, — да ты сам подсознательно этого хотел! Да даже и не подсознательно, а вполне осознанно… Бабник, блин! Ладно, не будем обсуждать нашу маленькую интрижку… Перейдем к делу.
Наташа смачно откусила от взятой с белого блюдца груши, несколько минут молча жевала, затем, запив все это вином, продолжила:
— Последний раз мы говорили про «эффект бабочки». Надеюсь, ты не будешь оспаривать тот факт, что иногда из-за какой-то мелочи рушится вся система.
— Да, согласен, так бывает. Хотя я по-прежнему придерживаюсь мнения, что это плохая система, если рушится из-за мелочи.
— Ну, плохая не плохая, а она такая, какая есть. С этим ничего не поделать. Если в твоем автомобиле сломалась шестеренка, и он больше не едет, ты же не ругаешь его, а обращаешься к автомастеру. Верно?
— Да, но в хорошем автомобиле ничего не должно ломаться. По крайней мере, в течении гарантийного срока.
— Вот! — Наташа повторила уже знакомый жест: подняла вверх указательный палец, — а что если у человечества истек гарантийный срок и в нем начали выходить из строя «винтики».
— Ну, допустим… Хоть и не хочу сравнивать себя с «винтиком», но, к сожалению, в твоих словах есть доля правды.
— Вот! — снова пальчик с ярко накрашенным ноготком устремился по направлению к потолку, — а теперь представь, что демоны — это автомастеры, которые меняют сломанные шестеренки. Но для вас, для людей, это похоже на то, как будто человек просто стал немножко другим. Да и для него самого все выглядит аналогичным образом: личность-то никуда не исчезает, она просто слегка модифицируется.