— У тебя совсем хреново стало с юмором. Отравление — вещь неприятная, но, как я погляжу, не смертельная. Есть какие-то новости по нашему делу?
— Да, нам удалось получить новости из Менегрота. Лазутчик сумел вывести из долговой ямы нескольких торговцев, и его подчиненные эльфы уже открывают свои лавочки в городе. Скорее всего, нам удастся получить место при дворе в течение ближайшего времени, а пока я курирую ситуацию и слежу за поставками золота в вашу казну.
— А с другими направлениями как?
— Пока в разработке, при получении новостей я немедленно доложу вам.
— Можешь идт… хотя постой.
— Да, Повелитель?
— Налей себе, нужно кое-что обсудить.
Орк, уже привычно для себя, подлил виски, но разговор затянулся. Стопка сменяла другую, а Моргот, поначалу обсуждая военную кампанию, постепенно свалился в беседу об отвратительной подготовке эльфиек к встрече с ним.
— …Вот что я тебе точно скажу… Так это то, что настоящая причина того… чего… того, что эльфы живут в лесах — они настоящие бревна. Они лишний раз даже не пошевелятся!
— Ой, представляю… И как же вы выкручиваетесь?
— А я кнутом или кочергой горячей ее ткну — а она взвизгнет… и в себя приходит! Не женщины, а караул настоящий, откуда у Феанора столько сыновей — хер его разберет!
— Ну может это… Он не слишком разборчивый?
— Хахах… Видать, напахался в своей кузнице, так уже и не отличает поленья от жены. Видимо он совсем… — темнейший покраснел и сжал губы, явно готовясь к феноменальному завершению мысли — СОВСЕМ СГОРЕЛ В ОТНОШЕНИЯХ!
Не соблюдя такта, подвыпивший попаданец разразился таким хохотом, что казалось, протезы повылетают. Моргот смеялся не менее заливисто, а потом словно очнулся.
— О, тебе же давно пора. Ну ладно, ты заглядывай, если что, а то Саурона даже щекоткой не рассмешишь.
— А вы… щекотали его?
— Не подумай лишнего, он меня просто тогда взбесил. Я хотел его довести, но щекотка не пробрала — пришлось шкуру спустить{?}[Привет Сониным головам!].
— По нему видно…
***
Даже без работы забот действительно прибавилось. Неприятные интриги, которые разводили под носом, плодили и слухи. Например, о том, что злосчастный шутник с банкета наводит справки о прошлом Дэйтрона. А так как орку действительно было, что скрывать, нервы постепенно начинали сдавать, и, отойдя от встречи с ядом, золотой начал пить еще больше, особенно ближе к ночи. Не говоря уж о том, что набираясь, он стал пропадать в разных злачных закоулках средних ярусов, находясь в компании мужчин сомнительной профессии. В один из более удачных вечеров, опрокинув очередной графин в своем кабинете, попаданец подозвал управляющего:
— Принеси еще виски… и присядь!
— Повелитель, вам не стоит…
— Присядь, я слежу за ситуаци… ситуацией и пока еще в рассудке.
— Как скажете.
Наконец, пополнив запасы спиртного на рабочем столе, слуга сел в кресло неподалеку.
— Вот ты… ты мне жизнь спас! А я даже не знаю, как тебя зовут!
— Это неважно, повелитель.
— Как я уже устал повторять, именно такое как раз и важно. Как тебя зовут, откуда ты?
— Я с северов, как и вы… и зовут меня Онгрир.
— Онгрир, значит… Но я не с северов, я сколько себя помню, был из Западных Ям.
— Я забываю, что вы из изоляции. Кожа бледная у вас, а глаза светлые. Так только у северных орков, иначе кожа у вас была бы зеленее, а глаза чернее.
— Вот как… Чего только не узнаешь на старости лет. А ты женат?
— Нет, повелитель.
— Ясно… ты пей, вечер будет долгим.
Алкоголь уходил медленно, видно, управляющий дорожил своей службой больше, чем боялся нарушить приказ.
— Пей, грю!
— Да пью я, повелитель! И вообще, мне не! Ль! Зя! Если мой начальник узнае…
— Твой начальник я, а я знаю. С хера ли мне тебя увольнять, если я тебя и угощаю, а я пока еще не ебнулся. И вообще, чего это ты такой нервный?
— Ну… Я…
— Да смелее! Балрог меня раздери, ты работаешь тут хер его знает сколько, а даже не женился!