— Что?
— Чтобы он не плакал!
— Реджина, я просто держу его.
Реджина раздраженно забрала сына у падчерицы, и тот вновь зашелся в истерике.
— Редж…
Миллс, сжав зубы, снова вернула сына Снежке. Генри агукал, смотря на Мэри Маргарет, и пускал пузыри. И. Совсем. Не. Плакал.
— Какого черта?
— Мне кажется, тебе нужно отдохнуть, — Снежка улыбнулась, — пойди, поспи, а я посижу с Генри.
К всепоглощающему чувству злости на Снежку добавилась еще и ревность. И снова злость, но уже на саму себя. Реджина запретила Мэри Маргарет даже подходить к ребенку. Все восприняли это как нечто вроде “инстинкта мамы-наседки”, но на самом деле Реджину неимоверно бесил тот факт, что фестивали сын устраивал только ей.
— Генри, что я делаю не так? Я же так стараюсь! — Реджина вытерла слезы и мягко поцеловала личико мальчика, — пожалуйста, малыш, не плачь… В меня никто не верит, поверь хоть ты. Дай мне шанс…
Генри пустил пузыри и вдруг замолчал, рассматривая Реджину своими голубыми глазками. Ей вдруг стало страшно, казалось, будто сын видит ее насквозь. А потом он агукнул. Ей. Впервые.
Радость. Сердце Реджины заполнила неимоверная радость и благодарность. Она вновь прижалась губами к маленькой щечке и мягко обняла сына.
— Мой маленький принц.
Впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой.
— Такая неумеха…
— Можно подумать, ты в такой ситуации вел бы себя иначе.
Робин улыбнулся, целуя ее в висок.
— Так интересно наблюдать за тобой, когда ситуация находится не под твоим контролем. Ты сразу становишься такой…
— Жалкой?
— Нет, очень милой. Знаешь, Реджина, я иногда поражаюсь тому, как ты умудряешься быть такой… собранной в любой ситуации. Что-то не так в городе? Даже будучи под домашним арестом, ты найдешь выход. Что-то случилось у Генри? Вот она ты, тут как тут, и всегда знаешь, что ему сказать и как поддержать. Целая толпа агрессивных людей под окнами? Плевать, ты выходишь к ним без капли страха, показывая, кто в этом городе хозяйка. И очень необычно видеть тебя в момент, когда у тебя нет плана “А”, плана “Б” и дальше по алфавиту. Очень интересно было посмотреть на тебя с кучей забот в мэрии, с телефоном в руках и с ребенком в переноске. Тебе очень идет материнство. У меня сердце радуется, когда я вижу тебя, Генри и Роланда вместе. Будто все так и должно быть.
Реджина мягко погладила его по щеке, быстро поцеловав в губы.
— Может быть, так и есть.
========== Глава 20. Болезнь ==========
— Робин, я, кажется, очень сильно заболела. Высокая температура — вдруг какой-то вирус. Не приезжай сегодня, не хочу тебя заразить.
Реджина немного отодвинула мобильный в сторону и зашлась в кашле. Из трубки послышалось: “…можешь хотя бы в моем кабинете слушать меня?!”
— Реджина, я буду через пару часов. Постарайся сбить температуру, хорошо?
— Робин…
— Не обсуждается. Сейчас не могу говорить, Редж… Скоро буду рядышком.
— Ладно…
Реджина вздохнула, откладывая телефон, и теплее укуталась в халат. Неимоверно болела голова — казалось, вот-вот она взорвется.
Она прикрыла глаза, мягко проводя пальцами по вискам. Взгляд зацепился за стоящую на столе бутылку с водой. Холодный пластик коснулся горячего лба, и думать стало немного легче.
“Сбить температуру. Робин сказал сбить температуру”.
Реджина встала и быстрым шагом пошла за аптечкой. В горе лекарств она не сразу нашла жаропонижающее, пришлось несколько раз пересматривать пластинки и складывать их по коробочкам. Как же она терпеть не могла беспорядок! Убрав сначала пластинки в коробки, затем коробки в аптечку, затем аптечку в ящик, а после и все содержимое ящика, она вспомнила зачем вообще заглянула туда.
Голова болела так сильно, что путались мысли. Реджина несколько раз грубо себя обругала и потянулась за уже убранной аптечкой дабы взять проклятые таблетки. Но даже после сильного жаропонижающего тупая боль не проходила. Реджина свернулась в клубочек, уткнулась носом в подушку и вскоре, совсем измученная от жара, уснула.
Проснулась она в три часа дня. Робин сидел рядышком и пальцами перебирал ее темные пряди, изредка касаясь губами ее лба.
— Проснулась?
Реджина кивнула, голова вновь безумно болела. Раздражал каждый шум, будь то садовник во дворе или ее собственное дыхание. Робин аккуратно поднял ее руку и, положив градусник под мышку, теплее укрыл.