— Девушка, работница городской библиотеки. Я даже имени не спросила. Глупо, конечно.
— Вас, как и всех, кого, я встречал здесь, интересует информация о причине закрытия?
— Нет, мне это совсем не интересно. Я ищу человека, девушку, она была пациенткой этой клиники. Думаю, ей лет тридцать сейчас, по крайней мере, у меня сложилось впечатление, что она была совсем юна, когда загремела в диспансер.
— Какого года поступление вас интересует? Я пожала плечами.
— Я совершенно не располагаю информацией, иначе, я бы не обратилась к вам.
— С чего вы вдруг этим интересуетесь? Вы журналист?
— Да, но в этом деле мною движет абсолютно не профессиональный интерес. Во время осмотра здания, я нашла вещь, которая принадлежала одной из пациенток. Это блокнотик, в котором девушка делала некоторые записи. Я хочу найти эту девушку или ее родственников.
— Это глупо. Вы осознаете, что она может быть мертва? Что информация о ней могла потеряться после перевода в другую клинику, если она жила в девяностые?
— Да, но все же, я уверена, что попытаться стоит.
Я упрямо посмотрела на мужчину. Теперь у меня не оставалось сомнения, номер, которым со мной поделились, принадлежал частному сыщику. Сидни некоторое время размышлял над моими словами, смотря куда-то в лобовое стекло.
— Хорошо, я попробую найти необходимую вам информацию. Если память меня не подводит, списки пациентов не относятся к засекреченным данным.
— Засекреченным данным?
— Да. Данные о персонале, практикующем в «Нотнерте» последние 5 лет до закрытия, данные о самом закрытии, данные о руководящих лицах — все это было либо стерто, либо строго засекречено. Как бы я не старался, даже с моими связями добыть что-то мне не удалось. Поэтому, заранее прошу прощения и предупреждаю, что вполне возможно, я не смогу чем-либо с вами поделиться.
— Я понимаю. Но попробовать стоит.
— Хорошо.
Некоторое время мы молчали, пока до меня, наконец, не дошло.
— Оплата.
— Мы обсудим с вами это по выполнению работы. Я кивнула.
— Эта вещь, которую вы нашли, вы взяли ее с собой?
— Да, — я достала из сумки дневник и передала его Сидни.
Тот поднес его к глазам и аккуратно провел пальцами по обложке.
— Ну что ж, это существенно облегчает дело. Нам нужно искать девушку, попавшую на лечение в «Нотнерт» в девяносто пятом году. Именно в этом году на рынок вышел новый производитель блокнотов «Tinker». Его брендом были шикарные изумрудные кожаные обложки. Швы в блокнотах были выполнены исключительно вручную, а самым отличительным их знаком было отсутствие какого-либо логотипа или надписей на этих самых обложках. Этот блокнот входит в их первый лимитированный выпуск. Девушка, вероятно, из обеспеченной семьи, потому, что подобные вещи едва ли можно было назвать доступными в то время.
— С ума сойти. Откуда вам это известно? Сидни вдруг улыбнулся.
— В девяносто шестом году я купил похожий блокнот для своей дочери. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы накопить на него деньги. — Сидни вернул мне блокнот, — давайте мы встретимся с вами неделей позже, на этом же месте.
Я кивнула, открывая дверцу.