— Миша-а-а-а, — капризно протянула девушка и села, недовольно надув губы, — зачем ты это сделал?
— Начало первого.
— Жалко что ли? — Эля упала обратно на подушку.
— Не жалко, но твой телефон разрывается.
— Дядя?
— Да.
— Я потом ему перезвоню, — потерев глаза, Шевченко снова села и внимательно посмотрела на Рифа, на лице которого играли солнечные зайчики. Девушка только сейчас удосужилась рассмотреть молодого человека пристально, заметила неглубокие морщинки у него на лбу, шрам над левой бровью, добрые глаза и лёгкую щетину. — Может, поговорим? — она хлопнула ладонью рядом с собой, предлагая знакомому присесть, что тот незамедлительно сделал, пожав плечами. — По поводу вчерашнего…
— Прости, — Риф кашлянул, — я, правда, не хотел… просто ты невыносима.
— Я не об этом, и ты это прекрасно знаешь.
— А о чём?
— Об этом… — Эля подвинулась ближе, закрыла глаза и несмело поцеловала Михаила. Он обнял девушку за талию и вскоре уложил на кровать, нависнув сверху.
— Ты же говорил, что меня любить нужно. А сам… — Эля улыбнулась, а Риф чмокнул её в уголок губ.
— Я и хочу тебя любить. Только хочешь ли этого ты? — он говорил серьёзно, глядя Элине в глаза, а она молчала. — Вот, — Миша перекатился на кровать, — так я и думал. Ладно, жду тебя на кухне, — уверенно поднявшись, он вышел из спальни, оставив Элину наедине с мыслями.
Действительно, хочет ли она, чтобы он её любил? Хочет ли она, чтобы её любил хоть кто-нибудь? Эля уставилась в потолок. Она не знала, чего хочет. Она привыкла быть совершенно свободной, делать то, что придёт в голову, но правильный ли это выбор? Не став мучить себя копаниями в мыслях, девушка поднялась на ноги, подошла к зеркалу и одёрнула белую футболку Михаила, в которой спала.
Эля прошла на кухню и остановилась рядом с дверным проёмом, наблюдая за задумчивым мужчиной, что стоял возле холодильника, кажется, решая, что готовить. На мысках подойдя ближе, Элина обняла его за поясницу и уткнулась лицом в плечо.
— Ты хорошо готовишь? — улыбнулся Риф, погладив пальцы Эли. — Мой предел омлет. Ты хочешь омлет?
— Нормально я готовлю, — Элина засмеялась и чуть посторонилась. — О! — она хлопнула в ладоши и взяла из холодильника бутылку белого вина. — Всё не так плохо!
— Тебе не кажется, что это рановато для вина? — Рифанов отнял у девушки напиток и убрал на место. — Чай или кофе?
— Я говорила, что ты зануда? — она скривилась. — Пить чай — это скучно.
— Зато напиваться в хлам — это очень-очень весело, я вчера заметил.
— Бла-бла-бла, — Эля уселась за стол. — Ты уже что-то готовишь? — она указала на сковороду, и Миша кивнул.
— Омлет, я же говорил.
— Омлет так омлет. Он у тебя не сгорит?
— Чёрт! — мужчина спешно выключил газ и снял крышку со сковороды, проверяя состояние завтрака. — Всё нормально, — он хохотнул и разложил еду по тарелкам, поставил на стол две чашки с кофе, а затем сел напротив знакомой.
— Хочешь, я расскажу о себе? — Элина забиралась на стул с ногами и отодвинула от себя тарелку. — Ты первый человек за почти пять лет, с которым мне хочется говорить. Ты какой-то… не такой. Не как они все.
— За пять лет тебя никто не удосужился выслушать? — Риф сделал большой глоток кофе.
— Нет, я просто не хотела им говорить. У меня много подруг, друзей, просто знакомых… кто-то здесь, в Питере, кто-то дома, но они бы меня не услышали. Им всем плевать, что я чувствую.