— Хватит! Мне это не нравится.
— Напугалась?
— Мне противно. До тошноты, — убирая его руку с ноги, ответила я.
— Почему? — спокойно спросил мужчина, возвращая руку мне на бедро. — Хочешь побороться? Все равно ведь выиграю.
Ему понадобилось меньше минуты, чтоб своей ладонью поймать мои руки. Пока я пыталась скинуть его руку, то не заметила, что вторая его рука оказалась за спиной.
— Сказал же, что со мной бороться бесполезно, — слегка сжимая руки, сказал Боря.
— И что теперь? — спросила я. — Хорошо. Ты меня поймал. Чего дальше?
— Все зависит от тебя. Будешь дальше сопротивляться, так будем воевать. Будешь хорошей девочкой, так закончим быстрее.
— Это насилие, — ответила я.
— Нет, Иришка. Это урок. Я хочу тебе показать, чем заканчивается излишняя доверчивость, — ответил он, отпуская мои руки и начиная гладить бедро. — Чтоб ты больше такую глупость не совершила.
— Я уже усвоила урок.
— Пока лишь теорию. Теперь надо добавить практики. Ножки раздвинь.
— Нет.
— Все равно сквозь ткань джинсы ты ничего не почувствуешь, — продолжал уговаривать Боря.
— Тогда зачем мне это делать?
— Потому что я хочу этого. Для тебя малость, а для меня многое.
— Не вижу смысла…
— Чем дольше ломаешься, тем дольше мы тут будем сидеть, — напомнил он.
Я вздохнула. Оставалось надеяться, чтоб он меня отпустит, когда наиграется. Я немного раздвинула ноги. Он тут же пропустил туда руку и надавил на промежность. Пришлось вдавиться в кресло в попытке избавиться от резкого ощущения, которое возникло от трения ткани.
— Не надо.
— Что не надо? Я ведь ничего не делаю.
— Мне неприятно.
— Что же тебе приятно? Где тебя погладить? — прошептал он. Я поморщилась. Стало стыдно. Я закрыла лицо руками. Внезапно все закончилось. Он меня отпустил. Я услышала, как щелкнул ремень безопасности. Можно было этим воспользоваться, но Борис сжал мое плечо. Сжал довольно крепко. Свободной рукой он расстегнул мою куртку. Запустил руку водолазку. Я почувствовала его пальцы на животе. Толстые неприятные пальцы гладили мою кожу. Неприятно. Гадко. Противно.
— Перестань!
— А что я такого делаю? Чего тебе не нравится?
— Все!
— Нет, Иришка. Тебе стыдно. Но тебе нравится то, что я делаю. Хочешь, я докажу?
— Нет.
— Сними кофточку. Больше сегодня ни о чем просить не буду. Как это сделаешь, так через пять минут отвезу тебя домой.
— Правда? — спросила я. Меня трясло.
— Зачем мне тебя обманывать? Все ищешь подвох.
— Ты ко мне пристаешь.
— Давай помогу, — игнорирую мои слова, сказал Боря.
— Мне страшно.
— Знаю, что страшно. Но меня бороться не стоит, — сказал он. Задирая водолазку. — Ты сама себя задерживаешь. Я же своего добьюсь.
Он убрал руки от лица. Стал помогать снимать куртку. Вся ситуация была настолько абсурдной и страшно, что я впала в ступор. Противно, страшно, непонятно. Его руки быстро освобождали тело от одежды. Я попыталась сопротивляться, но он только рассмеялся.
— Поздно, красотка. Ты меня заинтриговала, — сказал он, стаскивая с меня водолазку. — Успокойся. Не стоит пугаться. Сказал же, что ничего делать не буду.
Он прошел пальцами по коже, прошелся по ключицам, провел пальцами по ребрам.
— У тебя соски встали. Ты откликаешься на мои прикосновения.
— Это от холода.
— От холода? — он рассмеялся. — На все имеешь ответ. Палец тебе в рот не клади. Откусишь.
Он смял пальцами мои губы. Надавил на нижнюю губу той рукой, которая обнимала меня за плечи. Я закрыла глаза. Он нагло гладил мою губу, то и дело проталкивая палец к зубам, сталкиваясь с ними и сразу отходя назад, чтоб вновь вернуться.
— Нет, Иришка, ты хорошая и добрая. Только кажешься колючей.
— Я…
Он протиснул палец между моих зубов. И в этот момент коснулся губами груди через лифчик. Его слюнявый язык нашел сосок. Стал его обводить. Слегка прикусывал. Меня затрясло. Он тут же вытащил мою грудь из лифчика. И тут же перестал терзать мой рот, чтоб смять грудь. Пальцами стал теребить соски. Дикие ощущения, щекотка, стыд и холод — все смешалось. На глазах выступили слезы.
— Что хочешь, красотка?
— Не знаю.
— Вот этого? — спросил он, просовывая руку между моими ногами. Надавил.
— Нет! Я…
Тело скрутило. Выгнулось ему навстречу. Дыхание перехватило. Он меня отпустил. Провел ладонью по груди и отпустил.
— Понравилось? — спросил Борис.
— Позор какой-то.
— В чем позор? — уточнил он. — Между нами ничего не может быть позорного.
— Я не хочу…