— Серьезно?
— У меня есть подруга, которая приключения всегда собирает, но я ее послушаю и как-то все желание пропадало. Мне нравится ставить цель и к ней идти, — сказала я.
— Говорю же, что ты хорошая девушка.
— Хочешь сказать, что ты по жизни грязь собирал?
— Все было. Я не святой.
— И чем же ты занимаешься? — спросила я.
— Безопасностью людей. Хочешь, чтоб я тебе детали рассказал?
— Было бы любопытно.
— Не расскажу. Сейчас это все нудно и законно, — ответил Борис.
— Ладно, не буду в это лезть.
— Ириш, ты будешь постоянно в это лезть, потому что ты не глупая дурочка, готовая взять деньги и заткнуться.
— А как лучше? Дурой быть или умной?
— Везде есть выгода и везде недостаток. Чего так вздыхаешь?
— Все сложно, — ответила я. — Почему такая сложная жизнь?
— А ты хочешь, чтоб все было легко? — он смотрел серьезно. Без насмешки. Это подкупало.
— Мне вроде не стоит жаловаться. Я неплохо живу. У меня хорошая семья. Даже отношения с тобой появились.
— Чего тебя гложет?
— Не знаю.
— Тебе одиноко.
— Я их люблю, но не понимаю. Вроде живем вместе, но…
— Как чужие?
— Я вначале думала, что причина в моей независимости. Что я не стала их слушать и поступила, как посчитала нужным. А теперь думаю, что так всегда было. Они меня учили решать проблемы самостоятельно, но когда я это делала, так получила негатив. Они мной были недовольны.
— А ты не преувеличиваешь?
— Почему они считают, что я шлюха? Мама и бабушка прям на мне крест ставят. Когда они мне не разрешали с Таней общаться, то я думала, что это из-за страха, что я могу попасть в плохую компанию. А сейчас думаю, что они боялись быть опозоренными. Им не хотелось, чтоб судачили соседи.
— Ты преувеличиваешь. Родители всегда беспокоятся о детях.
— Ты не слышал их вчера. Меня только папа защищал. Он всегда дает мне шанс.
— Еще вина?
— Я опьянею.
— Со мной можно, — сказал он.
— Хочешь меня споить?
— Не хочу, чтоб ты нервничала.
— Или чтоб отвлеклась.
— Возможно, — ответил Борис. Принесли баранину: кости в каком-то соусе.
— И как их есть? — спросила я, разглядывая тарелку. Даже потыкала в них. — Зубами впиваться?
— Вилка и ножик, — ответил Борис.
— Не получится. Кости убегут.
— Давай сюда тарелку. Так и быть, помогу тебе с мясом, — сказал Борис.
— С костями. Слушай, кажется, я опьянела, — сказала я, потерев виски.
— Тебя это волнует?
— Не особо.
— Вот и расслабься, — сказал Борис.
— А что будет потом?
— Десерт.
— Ты не боишься растолстеть?
— Не боюсь. Попробуй, — сказал он. Протянул мне кусочек мяса на вилке.
— Вкусно.
— А я тебе говорил, что будет вкусно, — сказал он.
— Давай я сама.
— Сиди уж. Покормлю тебя.
— Это неприлично.
— Тебя волнует?
— Нет.
— Вот и не думай об этом.
Хороший совет, которому захотелось последовать. Он подвинулся ко мне. Уже не было приличного расстояния. Мы сидели слишком близко. Я перестала замечать людей. Мы с ним шептались о какой-то ерунде, обсуждая мясо и тортики. Потом перешли к ягодам. Было как-то легко и просто. Он мило улыбался и выглядел даже симпатичным. Я ему об этом сказала. Борис рассмеялся. А потом появился какой-то тип, который сел за наш столик. Сразу исчезла легкость.
Тип был неприятный. Суровый. Мне показалось, что он был злым. Я посмотрела на окно. Опять пошел дождь. Борис о чем-то разговаривал с мужчиной, а я отказывалась это слушать. Медленно жевала мясо и смотрела в окно. Борис говорил что-то о работе. О каком-то задании, которое выполнил и втором, которое пока не мог этого сделать.
— Мне нужно еще две недели, — сказал Борис. — Сам же сказал, чтоб я хорошенько отдохнул. Я и отдыхаю.