Но мужчина посмотрел на газету, потом на Феникса и меня. Он скривился. Повар и официантка теперь тоже смотрели на нас.
Водитель грузовика поправил пояс и пошел к Фениксу, сжимая кулаки.
— Я сказал: отпусти ее!
Феникс отпустил мое запястье, посмотрел на мужчину вдвое тяжелее и шире него. Водитель не успел атаковать, Феникс взмахнул шлемом и ударил его по животу. Тот охнул от боли, согнулся и рухнул на стол. Феникс ударил его по макушке, чтобы он не встал, а потом схватил меня за руку и потащил к выходу. Мы проходили нашу кабинку, и он бросил пару купюр на стол.
— Сдачу оставьте себе! — крикнул он официантке, забрал по пути мой шлем. Мы вырвались из кафе и побежали к мотоциклу, запрыгнули на него. Повар выбежал за нами, Феникс включил двигатель, и мы оставили след от шин на площадке перед зданием. Я заметила в окно кафе, что официантка быстро говорила по телефону, а водитель грузовика все еще лежал на столе.
Я закричала на ухо Фениксу поверх грохота мотоцикла:
— Зачем ты ударил его так сильно?
Феникс ехал, опустив голову, стараясь оказаться подальше от заправочной станции.
— Он был Охотником? Дозорным? — вопила я. Мысли путались. Я прокрутила сцену в голове, пыталась вспомнить глаза водителя. Я была уверена, что он был нормальным, и мне было невольно жаль мужчину, который попытался спасти меня, хотя меня не надо было спасать.
Феникс не ответил, то ли не слышал меня, то ли игнорировал. Я склонилась и снова закричала ему на ухо. Мотоцикл покачнулся от моего движения, и Феникс отклонился, сбавил скорость.
— Ты пытаешься убить нас? — возмутился он.
— Нет, — ответила я, — но, думаю, ты убил того мужчину!
Феникс тряхнул головой.
— Вряд ли, но его голова будет сильно болеть, когда он придет в себя.
— Но зачем ты его ударил? — спросила я. — Еще и так сильно?
Он взглянул на меня через зеркало сбоку.
— Я сделаю то, что нужно, чтобы защитить тебя.
— То, что нужно? — спросила я, его холодный ответ вызывал тревогу. — Даже убьешь человека?
Феникс смотрел на дорогу, когда ответил:
— Все, что нужно.
Он ускорился, шум двигателя закончил наш разговор. Я держалась за него, подстраивала позу под его. Снова отдавала жизнь в его руки. Но, хоть я доверяла своему защитнику, сомнения были посеяны…
Я ехала с убийцей?
18
Дозорный или нет, кто-то в ресторане выдал нас. Вой сирен сообщил о приближении полицейской машины, а за ней — скорой помощи, и нам пришлось съехать к замусоренному берегу и прятаться, пока бело-синие, а потом желтые огни проносились мимо по дороге. Полиция знала, где мы находились, и наши лица были во всех газетах, новостях и в интернете, так что нас вскоре снова заметят. Охотникам на души не нужны были Дозорные, чтобы найти нас — любой мог опознать нас и сообщить властям.
Мне было страшно находиться в бегах. Где мы будем ночевать? Как будем есть? У Феникса, вроде, были деньги… но надолго ли их хватит? И как нам оставаться на шаг впереди полиции и Охотников на души? Даже если мы доберемся до Хейвенбури, этот Габриэл, Пророк Душ, сможет предложить нам убежище и совет? Я сомневалась, что он мог перечить закону.
Мы вернулись на дорогу, все эти тревоги кружились в моей голове, особенно переживания, что думали мои родители и друзья, и что Феникс сказал, что я не могла связаться с ними, не рискуя своей жизнью. Но при этом я не могла отрицать, что ощущала трепет от побега с ним. Восторг и осознание, что мы уже это делали раньше… и как-то выжили.
Я прижалась сильнее к Фениксу, успокаивая себя теплом его тела и силой его мышц. Он был бойцом. Умел выживать. Он защищал меня. Эта роль требовала от него использования силы, порой жестокости… но это обещало безопасность.
Почему-то в голове появилась фраза на латыни: Si vis pacem, para bellum.
Хоть я не изучала латынь — по крайней мере, в этой жизни — я знала, что означали эти слова. Хочешь мира — готовься к войне.