Чувствуя, как её довольно маленькая рука сжимает его ладонь, Игуро удивлялся, откуда в ней столько сил. Он никогда не сомневался, что Мицури сильна, но сейчас, когда она в таком состоянии, казалось, что от напряжения она берет из себя намного больше энергии, чем это вообще возможно. Игуро уже самому становилось душно и плохо, хотя окно было открыто, сёдзи на веранду девушка открывать запретила, но хоть какой-то воздух заходил.
У бедного Обаная голова шла кругом, и это он ещё легко отделался, хотя ему было безумно волнительно за Мицури, он ведь даже не может ей помочь, или забрать хоть часть того, что она сейчас чувствует, остаётся лишь быть рядом.
Все ещё строгий тон акушерки вдруг замолк, а Мицури, выдохнув, откинула голову на подушку, расслабив руку, и теперь уже Игуро поддерживал её ладонь. Громкий, детский плач выбил из головы любые мысли, и Игуро застыл, словно забыв как двигаться, и на глаза навернулись слезы. Акушерка, которую звали Сумире, уже провела необходимые процедуры, умыла ребенка в теплой воде и пеленала его, чтобы поскорее отдать матери, и вдруг, будто опомнившись, обратилась к ним:
— Поздравляю, у вас девочка!
Так бережно отдав младенца Игуро, Сумире улыбнулась уже по-доброму, словно и не ругалась на Мицури эти долгие пять часов подряд. И вот, с большим трепетом и осторожностью, Обанай взял на руки это маленькое и хрупкое создание, что так жаждало тепла и любви, прижимаясь к отцу всем тельцем, сжимая в маленькой руке его юкату:
— Ты подарила мне счастье, Мицури…
Голос Обаная притих и стал очень нежным, чувства заполняли его как в первый день. Теперь, он на руках держал сокровище — их дочь, которую так долго ждал и любил.
— Моё счастье — это делать тебя счастливым… — улыбнулась Мицури, погладив младенца по голове — Девочка… Такая малышка…
Всё, что смог услышать Игуро после того, как отдал дочь матери, придерживая Мицури за плечи, и вглядываясь в плачущий красный комочек на её руках. Девочка, всё же, как Мицури и говорила.
— Она такая красивая…
Трепетно держа на руках ребенка, Мицури не могла сдержать слез, вся боль словно забылась с первым её криком, и сейчас ничего не было важнее дочери. Уже здоровое на вид лицо и розоватые щеки радовали не только её. Закончив свои дела, Сумире вымыла руки в специальном растворе, и вытирала их полотенцем.
— Спасибо вам…
Игуро стал таким нежным и мягким, что сам еле сдерживался, чтобы не проронить слезинку. То, чего они оба так долго ждали, теперь случилось, и его счастье можно было даже ощутить — он словно светился изнутри и не отрывал глаз от дочери, что уже не плакала, лишь сжимала в крохотной ручке край простыни, в которую её запеленали.
***
После такого напряжения Мицури долго отдыхала, это ожидаемо, и Игуро с понимаем относился к этому. Даже был рад, что всё так, как есть, и пока Мицури спала, он тихо сидел у маленькой люльки в углу комнаты, покачивая спящего младенца, так боясь нарушить покой. Наблюдая такие знакомые черты в лице девочки, Игуро был безумно счастлив. Глазки он тоже успел увидеть, точно будут как у Мицури! Цвет волос черный, и пухленькие щёчки — самый отличный вариант! Игуро и не думал, что новорожденные могут быть такими милыми…
Тихий вечер был невероятно теплым, двадцать девятое мая, всё почти так, как они и думали, вот только с именем до сих пор не определились. Но это не страшно, ведь можно придумать немного позже, хотя у Игуро были варианты. Покачивая спящего младенца, Игуро не мог сдерживать улыбки, что так и заставляла растягиваться уголки губ.
«Она не будет меня стыдиться…?»
Такие мысли вдруг закрались в его голову куда-то глубоко, неизвестно откуда взявшись, они оставляли неприятный осадок. Но с чего бы его дочери стыдится отца? Он не виноват в своей внешности, да и к тому же, какая разница, как он выглядит, правда ведь?
Вдруг маленький белый свёрточек зашевелился, и кряхтя, малышка стала ворочаться, пытаясь высвободить свои ручки на свободу, что у неё вовсе не получалось, отчего она заплакала. Маленькие дети плачут без слез, лишь кричат громко и требовательно, и быстро взяв её на руки, Игуро ослабил пелёнку, чтобы она смогла спокойно двигаться. Девочка затихла, и открыв ещё темноватые глазки, рассматривала его так внимательно.
— Всё хорошо?
Мицури быстро просыпалась от любых звуков в комнате, до того переживает.
— Да, она просто проснулась, всё в порядке. Ты как?
Присев рядом с ней, Игуро заботливо и осторожно передал малышку Мицури. По правде, он даже боялся обнять её — после того, что он видел, Мицури стала для него в разы сильнее, чем раньше, да и в принципе девушки теперь ему кажутся такими… Смелыми?
— Что на счёт имени, милый?
Целуя младенца в лоб, Мицури нежно улыбалась, боль утихла и под вечер она чувствовала себя куда лучше.