— А вообще знаешь, Адриан, — разозлилась вдруг Сезер. — Тебе ведь самому должно быть гораздо больше известно о Ледибаг, чем всем нам.
— Точно! Ты же с ней встречался лично в тот день! — Кто-то из одноклассников тут же подхватил слова Альи.
— Ну… — Вокруг Адриана тут же столпилась толпа любопытных одноклассников.
Даже сонная Маринетт тоже подняла заинтересованный взгляд.
— Да я на самом деле тоже почти ничего не знаю, — Адриан отвел взгляд. У него не очень-то хорошо получалось лгать. — Мне всего раз довелось с ней встретиться наедине.
— НАЕДИНЕ? Ты был с ней наедине?? — И, конечно же, за этим посыпалась череда вопросов. Как она выглядит вживую? Какой у нее голос? Как она двигается? Она правда такая же, как по телевизору и на фотографиях?..
За этими шумными разговорами Маринетт не составило труда незаметно ускользнуть.
— Маринетт, ты куда? — окликнула ее Алья. Что ж, она была и оставалась единственным человеком, от которого скрывать правду было сложнее всего.
— Я в уборную. Мне что-то нехорошо… голова болит.
— Я пойду с тобой!
— Нет, нет, не нужно. — Маринетт посмотрела подруге прямо в глаза, давая понять, что хочет сейчас побыть одна. И Алье ничего не оставалось, кроме как проводить подругу взглядом.
Сезер уже совсем не понимала, что такое происходит с Маринетт, и ей это совсем не нравилось.
В женском туалете было пусто, но Маринетт все равно заперлась в кабинке на всякий случай. Дюпэн-Чен расстегнула сумку, из которой тут же выпорхнула квами.
— Нехорошо, если ты потеряешь единственную подругу, Маринетт.
— Я знаю, — тихо проронила она, опираясь локтями о колени. — Но, Тикки, скажи мне, разве близкие отношения с людьми — это не то, чем такие, как я, должны… жертвовать?
Тикки молчала, ей было нечего ответить на этот вопрос. Ведь, по правде говоря, всем предыдущим воплощениям Ледибаг действительно приходилось откладывать личную жизнь на задний план ради спасения мира. Но у предыдущих героинь также было одно очень важное преимущество, которого сейчас была лишена ее нынешняя хозяйка.
— Маринетт, может быть нам все же стоит попробовать отдать кольцо…
— Нет! Нет, ни в коем случ… — Девушка прикусила язык и резко замолкла, вспомнив о том, что они все еще в лицее, и продолжила уже тише: — Это исключено, Тикки.
— Мне не хотелось этого говорить, но ты такими темпами вымотаешь себя до последней капли! И кому от этого будет лучше? Что тогда станет с Парижем? Что тогда сделает Бражник?
На этот раз уже Маринетт было нечего возразить.
— Если ты хочешь защитить этот город, тогда тебе в первую очередь нужно позаботиться о самой себе, Маринетт. — Квами осторожно подкрадывалась к самому главному. — Поэтому я все же настаиваю…