— Как ты вчера сказал? Забей на это. Меня нужно было подтолкнуть к тому, чтоб чего-то решить. Ты это сделал. Скажем так, открыл глаза на известные всем вещи. И вчера мне нужно было пережить. Понять, что не все в том мире так плохо. Передышка. Отдых. Я ее получила. Спасибо. Дальше я и сама справлюсь.
— Справишься. Даже не сомневаюсь. Мне кажется, что ты из тех кто будет идти вперед и не обращать внимания на проблемы. Ты всем докажешь, что развод — это ерунда для тебя. Ты выше этого. Я не такой. Не как Гриша, который изображал властного паразита, но и не такой, как ты. Мое место небольшое. Высот никогда не добьюсь. Мне это неинтересно. Для меня очень важна семья, поэтому я не съеду из квартиры.
— Чтоб дед всегда мог тебя отправить в нокаут? — не удержалась я.
— Это тоже. Всегда хорошо иметь человека, который может поставить на место, — невозмутимо ответил Аркадий. — Потом. Друзья. Это кресло вовсе купил Алик и поставил в комнате, решив, что ему не нравится спать на матрасе, как собаке. Они будут со мной всегда. И они отнимают слишком много времени.
— К чему ты все это ведешь? — спросила я.
— Когда тебе говорят, что так поступить хорошо, то ты поступаешь или еще рассматриваешь альтернативный вариант? — спросил Аркадий.
— Если это действительно мне принесет пользу, то да, поступлю, как будет правильно. Пусть и будет тяжело, но так нужно.
— В смысле, так нужно?
— Кеш, вот представь, что ты знаешь: завтра тебе на работу. Но тебя зовут на гулянку. Что выберешь?
— И то, и то.
— А зачем тратить силы перед работой, когда это время можно потратить, чтоб выспаться? Или ты знаешь, что тебя ждут неприятности, то зачем в них лезть? В жизни слишком много неприятностей, которые нельзя избежать, чтоб добавлять добровольно себе новых.
— Ты серьезно?
— Вполне. Чем я тебя так удивила? Сам же говорил, что от нашего общения одни проблемы.
— Я такого не говорил. Сказал лишь, что тебе лучше это общение не продолжать.
— А я согласилась.
— Если общаемся дальше, то ты не бьешь меня за поцелуи.
— Нет. Я сейчас кофе попью, сделаю пару звонков и помашу тебе ручкой, — усмехнулась я.
— Угу, так я тебя и отпущу в никуда. Там дождь собирается.
— Пока солнце светит.
— Но дождь будет, — уверенно сказал он.
— Тебе до этого какое дело? Я могу и домой вернуться. Часть квартиры моя. Могу к матери поехать. Мне дождь не страшен.
При чем тут дождь? При чем тут его друзья? Речь ведь совсем о другом. Но мы несли какую-то ерунду и радовались этому.
— Нет. Со мной останешься. Тебе там отдохнуть надо. В себя прийти.
— Кеш, ты сам сказал, что лучше с таким дурным, как ты не связываться.
— Да кто поступает так, как лучше?
— Я, — меня разобрал смех, только смеяться было больно.
— Нет. Надо тебя от этой дурной привычки отучить.
— Какой дурной привычки?
— Думать о правильности, а не о себе. Ты же уходить не хочешь.
— С чего ты так решил?
— Потому что вижу.
— Это все из-за твоих манипуляций в мою сторону. И зачем тебе моя кружка? Я еще кофе не допила.
— Потом допьешь. А то выльешь его мне на голову, — ответил Аркадий.
— А ты собираешься опять лезть ко мне целоваться?
— Да.
— Мы так не договаривались.
— Вер, а чего ты так боишься? — вкрадчиво спросил он, подсаживаясь ко мне ближе. — Это всего лишь поцелуй.
— Я тебя слишком мало знаю. Мне понравились твои недавние слова, что пока мы друг друга не узнаем, то…
— А сама предлагала к тебе лечь.
— Лечь, но не любовью заниматься. Разницу видишь?