Я согласно закивала головой.
Враз взгляд у парня поменялся и он из веселого и беззаботно, превратился в прожженного жизнью мужчину.
— И ещё Арина, ты конечно девушка симпатичная и всё такое. Но в первую очередь я работаю на своего хозяина. И никакими бабскими уловками меня не проймёшь.
Я недоуменно покосилась на возвышающегося надомной парня. Его взгляд красноречиво прошелся по моей груди. Я опустила глаза, и… о Божички, рубашка была почти на распашку, а сквозь ажурный лиф, просвечивались розоватые соски. Я быстро запахнула полы рубашки. Чувствуя как щеки налились румянцем, от смущения.
— Прости пожалуйста, — тихо проговорила, опуская ресницы.
— Тебе незачем извиняться Арина. Но впредь будь поосторожнее, не все такие выдержанные как я. Пусть даже, если ты пока, не прикасаемая.
— Что это означает? — вскинула я на него полные ужаса взгляд.
— Поешь Арина, вечером вернусь чтобы забрать посуду.
Спокойной ответил парень скрываясь за дверью и оставляя меня на едине со своими мыслями. Оставалось только гадать, что было бы хуже. Быть изнасилованной жирным извращенцем или стать трофеем для богатенького игромана. Ведь мне до конца так и не объяснили какую роль мне придётся исполнять? Или в качестве кого Корецкий приобрел себе живую игрушку? И что значит — пока не прикасаемая?
Мысли ворохом крутились в голове и из всего из этого, можно было сделать лишь один, очень не утешительный вывод. Арина, ты попала, и конкретно так. Можно сказать из огня да в полымя.
ГЛАВА 4
Не знаю когда меня сморил сон, но видимо я всё-таки вырубилась. На утро подскочила и сонно оглядевшись не увидела посуды с едой. Я так крепко спала, что не услышала как заходил Нат. Или может ещё кто-то? На прикроватном столике стоял пустой стакан, я потянулась к нему втянув воздух. Внос ударил крепкий запах виски. Меня аж подкинуло от осознания того, что кто-то мог наблюдать за мной, пока я спала. Ещё раз себя осмотрев, сделала неутешительные выводы. Видок конечно у меня был так себе. Одежда измята, до неузнаваемости, а на голове вообще боюсь представить что, и это я ещё в зеркало не смотрелась. Нужно хоть сходить привести себя в порядок. Неизвестно сколько мне ещё здесь придется проторчать. А то вдруг предстоит важный разговор с Корецким, а я не в форме. Может удастся его уговорить, и за чешечькой ароматного кофе, мы придём к общему консенсусу. Нат же сказал, что он не зверь, значит шанс есть.
С этими ободряющими мыслями, направилась в ванную, где она я уже знала. Вчера, когда приспичило в туалет, всё здесь обшарила.
Внутри ванной комнаты, как и предполагалось, было не менее шикарно, чем в спальне. Всё в бело позолоченных тонах и зеркалах, и такая же стерильная, ослепляющая глаза чистота.
Душевая кабинка была огромной, здесь могли поместится ещё три меня. Полностью раздевшись ступила во внутрь кабины. Ловко разобравшись с сенсорной панелью управления, где можно было отрегулировать оптимальную температуру воды. Выдохнула, когда теплые, упругие струй долгожданной влаги, потекли по напряжённым мышцам. Окутывая негой и расслабляющим массажем. Я прикрыла глаза, подставляя голову под прозрачные капли, наслаждаясь каждой минутой. В этом состоянии, попыталась абстрагироваться, от произошедшего. Будто перезагружая свой мозг. Этому трюку я научилась ещё в приюте. Так было легче убрать эмоции и посмотреть на ситуацию, как бы со стороны. И параллельно обдумывая, о чём буду говорить с Корецким. Если он конечно заявится. Ведь то, что я с ним вскоре увижусь я не сомневалась, буквально кожей это предчувствуя.
От воспоминаний, почти черных подернутых дымкой, чего-то запретного, пугающего глаз, по телу поползли мурашки.
И как же мне выбраться из сложившейся ситуации. Обычный разговор и обещания вернуть проигранную сумму, тут могут не помочь. Поэтому, прежде мне нужно было понять, что он за человек.
Первое впечатление, от встречи с ним было наполнено эмоциями, в основном страхом за жизнь отца. И боязнью, что и меня прикончат за любое неправильно сказанное слово. Но со временем, когда страх поостыл, а эмоции успокоились. Я осознала, что это было лишь психологическое давление. Ведь в интересах Корецкого, было запугать. Вот и нагнетал, давил, угрожал.