— Что вчера было? — обернувшись к Олливии, требую у неё ответа.
— Ты надрался, как свинья, — резко отвечает она.
— Что ещё помимо этого?
— Ну… Ты прижал к столу репортёра из Крейген Таймс. А после вы ним мило развели разговор под названием «интервью».
— Твою мать! Олливия! Почему ты не остановила меня?
Она стоит посреди гостиной, пронизывая меня холодным взглядом.
— Может быть, потому что ты веселился и держал меня на коленях, не выпуская из рук? А после ещё и потащил насильно за столик, за которым около полутора часов я выслушивала оскорбления?
— Блядь! Зачем тебе мозги? Ты что, не могла найти убедительные аргументы, чтобы прекратить всё это?
— Я старалась! — тоже повысив тон, заявляет она. — Но только ты меня не слушал, каждый раз затыкая мне рот!
— Дьявол!
Под руку попадается ваза, которую я тут же швыряю в другой конец гостиной.
— Эй! — обиженно вскрикивает девушка. — Не круши мои вещи!
— С заднего двора есть выход? — отрывисто интересуюсь у неё.
— Нет… Там тупик.
— Твою же мать!
Схватившись за голову, я плюхаюсь на диван и принимаюсь думать, как нам выйти из дома, минуя репортёров. Я понимаю, что Олливия впервые сталкивается с ними и от их натиска запросто может ляпнуть чего-то лишнего.
— Собирайся, — наконец командую ей, подрываясь с места.
— Зачем?
— Мы поедем вместе. Тебе не выжить в этой толпе мух.
— То ты меня оскорбляешь, то заботишься обо мне. Определись уже с чем-нибудь одним.
— Я сказал, собирайся. Немедленно!
Мне приходится повысить голос, отчего она демонстративно разворачивается и уходит в комнату.
«Когда я выходил сейчас из двери, то в поле зрения не обнаружил свою тачку. Зная, что Олливия не имеет прав, предполагаю, что сюда мы приехали на такси. Чёрт!» — размышляю я и, от души чертыхнувшись, достаю телефон и набираю номер Шона, с нетерпением дожидаясь его ответа.
— Алло? — довольно быстро отвечает он.
— Шон, быстро приезжай на адрес, который я скину в смс. Только не задавай вопросов.
— Есть, босс.
Быстро сбросив координаты, я понимаю, что мне необходимо чего-нибудь выпить. Закурив сигарету и найдя на кухне бутылку вина, без лишних церемоний откупориваю её, чтобы прямо из горла сделать глоток. Репортёры продолжают толпиться перед домом, но не решаются его штурмовать, что даже нам на руку. Пока я наблюдаю за ними и пью вино, то даже не вижу, как спускается Олливия. В какой-то момент заметив ту, отмечаю про себя, что сегодня её стиль более вызывающий, ведь на девушке строгое чёрное платье, подчёркивающее линию талии и аппетитные бёдра. Скользнув глазами выше, я замечаю собранные в высокий хвост волосы, что еле касаются её плеч, и остаюсь доволен.
— Ну ты и козёл, — гневно шипит она.
— Скажи спасибо, что останешься жива, — советую ей, косясь в сторону ближайшего окна.
— От газетчиков ещё никто не умирал!
— Тебе так только кажется.
Скорчив злую гримасу, Олливия прихорашивается у зеркала, а затем спрашивает:
— И чего мы ждём?
— Когда за нами заедет один человек, — поясняю я, пожимая плечами.
— А такси вызвать не резон?
— Сейчас сама всё поймёшь.
Минут пятнадцать мы просто сидим в молчании, ожидая звонка от Шона. Ви заметно изводится и не может усидеть на стуле, одно одёргивая своё платье, будто оно задралось выше приличного, а ещё поправляя локоны. Я всё это время наблюдаю за ней, и меня подобное раздражает. Наконец мне слышится звук подъезжающей машины, сразу после чего мой телефон звенит.
— Да, Шон! — незамедлительно отвечаю я.
— Ну и толпа, — озадаченно тянет в ответ мой зам.
— Ты знаешь, что делать.
— Да уж.
Сбросив вызов, ловлю на себе взгляд Олливии и оповещаю:
— Вставай, нам пора.
— Окей.
Я подхожу к ней и, взяв за руку, веду к двери.
— Отпусти!
— Не рыпайся.
— Хочешь, чтобы я ещё раз врезала тебе?