Тело уже не покалывало, его буквально пробило насквозь. Судороги я еще могла стерпеть, но чувство, будто в желудке разбухли слизни, заставило замереть в оцепенении. Чтобы не тратить время на поиски Орочимару, сфокусировалась на его лаборатории, и, ура, не прогадала. Не знаю, чем он занимался, однако мое появление его не обрадовало. Обернувшись, нахмурился, и видя, как меня перекосило, с каким-то безнадежным смирением указал в сторону:
– Туда.
Не знаю, куда именно он предполагал, я успела добежать до небольшой урны, куда выплюнула содержимое желудка, упав на колени. Горло обожгло кислотой, я жадно дышала, а тело била сильная дрожь.
– Это лаборатория, а не уборная. Сколько уже можно повторять? Если не можешь контролировать себя после перемещений, так выбирай более подходящее место для прибытия.
Съязвить хотелось невероятно, но вместо того, чтобы выйти со словами, желчь текла по подбородку. С отвращением смахнув ее и сплюнув, я сделала глубокий вдох. Пусть меня еще и штормило, а запах формальдегида не спасал положение, боевой настрой все еще находился при мне.
– Один черт меня твоя лаборатория волнует. Какого черта, а? Ты обещал, что не будешь отдавать приказы на похищение людей для своих исследований. В обход меня хотя бы. Нельзя просто так брать и… боже… – прикрыв рот рукой, подавил приступ тошноты. Стоит быть спокойнее. – Нельзя хватать всех подряд, это чересчур заметно. Я знаю тех, на кого не обратят внимание.
– Слишком долго. У меня нет времени на изобретательство.
Как и полноценно поговорить, в очередной раз Орочимару отдавал большее предпочтение полубессознательному телу на операционном столе, чем моей персоне. В последнее время это стало уже традицией, что не просто нервировало, а вымораживало.
– Как и на переправу этих заключенных. Ты туда направил парочку лаборантов…
– Это убежище я хочу отдать под твое ведомство…
– Избавиться от меня?! Никуда я не уйду отсюда, мы с тобой в последнее время практически не видимся. Ты застрял тут в этой лаборатории, а на мои тренировки вообще махнул рукой.
– И поэтому ты пришла сюда? Чтобы пожаловаться?
Раздражение в его голосе лишь подогревало мою злость. Но мужчина продолжал работу, то беря скальпель, то откладывая его, подводя какие-то трубки в глубокие разрезы.
Оскалилась, но не произнесла слова максимально холодным тоном:
– Потому что на меня напали акацуки.
Рука его чуть дрогнула, остановилась.
– Кто?
– О, так мы теперь меня слушаем.
Медленно обернувшись, Орочимару пристально посмотрел на меня и без лишних слов, поймав взгляд, ударил убийственной энергетикой. Чувство кровожадности заставило на короткий миг оцепенеть, замереть, подобно мотыльку, попавшему в липкую паутину. К счастью, у меня имелся прекрасный антидот от страха – не только душа, полная гнева, но и чакра Риндзина.
– Так кто?
Придя в себя от легкого наваждения, устало откинулась к стене, ощущая уже не столько злость, сколько обиду.
– Его зовут Сасори. Низкий такой, словно животное. Второй – подрывник.
– Почему они напали?
– Потому что тебя не жалуют, а слухи о том, что я работаю на тебя, видимо, быстро разлетелись. Ну и, за компанию, заинтересовались моим демоном, даже усомнились, а не хвостатый ли во мне запечатан.
– И ты сбежала от них? Не похоже на тебя.
– Там был мой брат, я не хотела им рисковать. В общем-то, он и рассказал мне о пропадающих людях. А после стычки пригрозил, что пожалею, если еще раз появлюсь в деревне…
– Хм, это ли главная причина? Или ты просто побоялась продолжать бой? Опять.
Надеясь скрыть смятение, спрятать в полумраке лаборатории, отмахнулась.
– В отличие от меня, мой брат может умереть.