– Чем ты вообще слушаешь? Я говорю, что буду прослушивать разговоры Лэн и Уширомии, а не подозреваемых!
– Господи, это невозможно…
– Аналогично, – шикнул Ястреб, – с каких пор ты стала такой твердолобой?
Риторический вопрос заставил Кагами опешить от неожиданно заданного тона. Не скрывая удивления, она заставила Таками осознать, что он ступил на запретную территорию. И даже то, что он болезненно скривился, поняв ошибку, не побудило девушку промолчать.
– О, наверное, с тех пор как этот лоб столкнулся с камнем в горной реке, в которую ты меня сбросил.
– Нао, я… не хотел. Извини, давай… давай просто…
– Вернемся к начатому разговору? Хм-м, знаешь, нет, пожалуй, я позволю прорваться словесному поносу. Серьезно? Твердолобостью?
– Я не… хотя, знаешь, да, твердолобостью, – нахмурившись, предпочел отложить оправдания парень. – Ты всегда лезла на рожон, всегда. Упрямая и настырная. Думала… продолжаешь думать, что тебе все по плечу, что со всем справишься, и где в итоге оказалась? Я говорил, что это не та жизнь, которую ты себе придумала.
– О-о, вот как мы запели.
Почувствовав прилив уверенности, который усиливала злость, девушка направилась к Таками. Неспеша, и как только приблизилась к нему на расстоянии метра, заставила попятиться, пока у него за спиной не оказалась стена.
– Я виновата, да? – сложив руки на груди, уточнила Кагами. – Я виновата в том, что меня устранили, да? Виновата и в смерти Куросаки, и в смерти своей матери, и что Кохэй ошивался вокруг меня, и в том, что ты такой типа «ну, наверное, сама справится, у меня лапки, я эмоциональный овощ».
– Не так все было.
– А как? – скривив губы, наигранно удивилась девушка. – Ну? Расскажи, как было? Дай угадаю, я там себе придумала образ героини, и оказалась недостаточно стойкой и смелой, чтобы вынести горе утраты, чтобы забыть об эмоциях и отдать свое сердце работе… Алло, я не ты, Кейго. Мне были нужны обнимашки или хотя бы поддержка, и ты видел это. Ну или хотя бы не стоило добивать доносами о моем хреновом состоянии председателю.
– Я не… – упрямо сжав губы и выдохнув, парень нахмурился. – Я не мог не сообщать о тебе. Иначе бы нас обоих подвергли бы сомнению в лояльности.
На мгновение Кагами застыла с открытым ртом.
– Охренеть, ты только что признал, что предпочел похоронить меня, потому что боялась бросить на себя тень сомнения.
– Я не это имел в виду.
– А чего ты тут-то забыл? – резко сменила тему Кагами, с возмущением уперев руки в бока. – Раз ты так держишься за репутацию, какого хрена пошел в Лигу? Вот знаешь, в одном я с Даби солидарна, я тебе ни разу не верю. Сожаления, чувство вины… чушь собачья.
– Ты не понимаешь.
– Естественно. А чего тут понимать? Не знает он, где тело ному… да знаешь ты все, просто играешь такого запутавшегося в причинах и следствиях птенчика, ой.
– Я не знаю, где тело…
– Да, блять, серьезно?! – не выдержала Кагами, повысив голос. – Ты теперь Герой Номер Два, ты лучший шпион комитета, их лучший убийца и агент, и Лэн тебе не доверила местонахождение тела ному?! Не важно, решил ты переметнуться на сторону Лиги или же нет, ты должен знать, где это тело. Чрезмерная осторожность тоже делает тебя подозрительным.
– Ты серьезно?
– Убеди меня в обратном, Кейго, – развела руками девушка, едва ли не сделав реверанс. – Убеди меня в том, что ты не шпион правительства, а искренне желаешь освободиться от их влияния. Только я один черт знаю, как ты сможешь это сделать. Ну, есть хоть какая-то идея, чем меня удивить?
Задержав на Кагами крайне настороженный взгляд, парень нервно покачал головой.
– Тебе эта идея не понравится.
– А что мне в принципе должно понравиться, а? Уж если есть идея, выкладывай. Будем хоть от этого отталкиваться.