Джош потер рукой подбородок, его брови были напряжены, а скулы казались черными полосами на фоне снега. “Я научу тебя кататься на лыжах”.
"Правильно".
"Я серьезно".
Я сделал паузу, ожидая, что он расколется и позлорадствует о том, как он одурачил меня, и как я действительно не думал, что он научит меня, не так ли?
Но момент так и не наступил.
“Зачем ты это сделал?” Мой желудок снова опустился без причины. — А как насчет твоего любимого тройного черного бриллианта?
Предложение Джоша помочь мне не имело смысла, тем более что он все утро говорил об этой долбаной лыжне. Если бы он научил меня кататься на лыжах, нам пришлось бы придерживаться кроличьего склона новичка.
“Я делаю это, потому что я хороший человек. Мне нравится помогать друзьям моей сестры, — спокойно сказал Джош. Правильно. И я была королевой гребаной Англии. “Кроме того, лыжи есть лыжи. Не имеет значения наклон ”.
“Я почти уверен, что это неправда”. Даже я, новичок, знал это.
Джош испустил многострадальный вздох. — Слушай, ты хочешь учиться или нет?
“ Я научу тебя кататься на лыжах. Зубы Макса сверкнули белизной на его лице. “Поверь мне. Я не позволю тебе упасть ”.
Моя грудь завязана узлом. Я ненавидел, что Макс все еще мучил меня в настоящем, когда он должен был гнить в прошлом, где он принадлежал.
Из-за него я семь лет не каталась на лыжах. Это был неосознанный выбор, но до сих пор я не осознавала, насколько глубоки шрамы. Все, что напоминало мне о Максе, вызывало у меня желание рвать, но, возможно, пришло время заменить эти плохие воспоминания новыми.
Я не хотела брать уроки катания на лыжах у Джоша, но они были мне нужны. Они отвлекали меня, и когда я становился таким — когда мой разум не мог перестать зацикливаться на прошлом до такой степени, что я сводил себя с ума — отвлечения были единственным спасательным кругом, который у меня был.
“Хорошо”. Я потерла рукав куртки между большим и указательным пальцами, наслаждаясь ощущением толстого, прочного материала на моей коже. “Но если я умру, я вернусь как призрак и буду преследовать тебя до самой смерти”.
“Отмечено. Я удивлен, что ты не умеешь кататься на лыжах, — сказал он, когда мы шли к кроличьему склону. “Я думал, ты вырос рядом с Blue Mills”.
Blue Mills был самым известным горнолыжным курортом Огайо, и он был расположен менее чем в часе езды от Уиттлсберга, пригорода Колумбуса, где я вырос.
“Моя семья не была большой на лыжах”. Я застегнул и расстегнул верхнюю часть куртки, чтобы высвободить часть беспокойной энергии, струящейся по моим венам. “У нас не было денег на это, даже если бы мы были”.
Я хотел вырвать случайное признание в ту же секунду, как оно покинуло мой рот, но было слишком поздно.
Лоб Джоша нахмурился.
Он знал, что я училась в школе Тайера на стипендию, основанную на нуждах, но чего он и даже мои самые близкие друзья не знали, так это того, как плохо было в первые годы, до того, как моя мать вышла замуж за Аластера. И они, черт возьми, не знали, насколько хуже стало после того, как она вышла за него замуж, хотя Аластер был самым богатым человеком в городе.
"Ты мало говоришь о своей семье". Джош пропустил часть о том, что мы не можем позволить себе кататься на лыжах — маленькая любезность, которой я не ожидал, но, тем не менее, был благодарен.
“Не о чем говорить”. Я прикусил внутреннюю часть щеки, пока слабый медный вкус не заполнил мой рот. “Семья есть семья. Вы знаете, как это бывает ”.
Тень пересекла его лицо, затемняя свет в его глазах и стирая любые следы его ямочки. “Я не думаю, что моя семейная ситуация является обычной”.
Я подавила вздрагивание.
Правильно. Психопат-отец, который дважды пытался убить Аву и который теперь отбывал пожизненное заключение за решеткой. Действительно, не распространено.
Майкл Чен казался таким нормальным, но самые большие монстры всегда скрывались под самыми ничего не подозревающими личинами.