Я хихикаю ему в грудь.
— Не буду. При условии, что ты пообещаешь ходить по острову босиком.
— Ты полна решимости сделать из меня расслабленного мужчину, не так ли? — Без предупреждения он перекидывает меня через плечо, оставляя болтаться лицом вниз и смеяться в океанском бризе. — Что ж, у меня есть для тебя новости, Нова, ты заставляешь меня совсем не расслабляться.
— А что тогда? — спрашиваю я, надув губы и уставившись в землю.
Он с рычанием хватает меня за зад, звонко шлепая по нему.
— Возбуждаться, как ублюдка.
— О, — шепчу я, застенчиво улыбаясь. — Линкольн, ты можешь…? После того, как мы… после того, как мы, эм…
— После того, как мы что, маленькая фея? — Он перекидывает меня обратно через плечо, притягивая к себе спереди, и я обнимаю его ногами за талию. — Что у тебя на уме?
Я закрываю глаза и выпаливаю вопрос в своей голове.
— Мне было интересно, не обнимешь ли ты меня снова после того, как мы займемся любовью?
Сожаление смешивается с шоком на его лице.
— Ах, Нова, мой ангел, — хрипло говорит он. — Я обниму тебя в любое время, когда ты захочешь.
— Правда?
Он притягивает мою голову к изгибу своей шеи и обнимает меня своими сильными руками, явная сила его защиты и любви заставляет меня стонать, мои глаза наполняются слезами.
— Ты мое чудо. Ты это понимаешь? Я бродил вокруг, как пустая оболочка, а потом появилась ты с неба, как солнечный свет после нескончаемой бури. Ты наполняешь меня. Восстанавливаешь меня, просто существуя. Мне жаль, что ты на секунду осталась без того, что тебе было нужно от меня. Ты получишь все, что захочешь или в чем будешь нуждаться всю оставшуюся жизнь. Для меня будет честью подарить тебе мир.
Я обнимаю его за шею, покрывая поцелуями крепкую грудь.
— Линкольн, — бормочу я, зарываясь кончиками пальцев в волосы у него на груди. — Линкольн.
— Моя Нова, — хрипит он, опуская руки, чтобы помассировать мои ягодицы. Его прикосновения возбуждают, но его янтарные глаза обеспокоены. — Как ты так долго обходилась без любви, когда у тебя две сестры? Что случилось с твоими родителями?
Я прижимаюсь к нему крепче, утыкаясь лицом в его шею.
— Они погибли в автокатастрофе. Я была маленькой, и они собирались забрать меня с урока танцев. Мои сестры…у них есть полное право н-ненавидеть меня —
— Что? — Его тело прижимается к моему. — Нова, нет. Это чушь собачья. Они действительно заставили тебя поверить, что несчастный случай произошел по твоей вине?
Эмоции так сильно сдавливают мне горло, что все, что я могу сделать, это поднять плечи и опустить их.
— Ты не виновата. Ты была невинным ребенком. — Сейчас мы несемся к дому, ноги Линкольна отрываются от травянистого склона холма и бегут по каменной дорожке. — Я никогда не прощу себе, что не приехал сюда раньше. Я был тебе нужен, черт возьми.
— Ты тоже нуждался во мне, — шепчу я.
— Больше, чем ты когда-либо узнаешь. — Мы входим в дом через стеклянную боковую дверь, и Линкольн усаживает меня на обеденный стол, его бедра плотно прижимаются к моим, не оставляя сомнений в его возбуждении. — Я буду держать тебя до скончания веков, если это то, что тебе нужно. Я буду все время обнимать тебя. Я буду…
Сотовый телефон, факс и компьютер начинают звонить в один и тот же момент.
Линкольн утыкается лбом мне в плечо, и я смеюсь.
— Я вся липкая от кокосового сока. Иди, займись работой, а я тебя встречу…