— Луна прекрасна, да, Маверик?
Конечно, Элла.
Глава 3
Люцифер — первый, кого я вижу, когда несу девушку обратно в Либер. Он стоит в дверном проеме, скрестив руки, с незажженной сигаретой во рту. Его темно-синие глаза сужаются на меня, а затем переходят на девушку.
Элла.
— Уйди с дороги, — рычу я на него.
При свете Люцифер видит кровь на ее рту и отпечаток руки на ее лице. Его глаза расширяются, когда он вынимает сигарету изо рта и выпрямляется, но не отступает назад.
— Это ты сделал? — спрашивает он меня своим хриплым голосом.
Похоже, то, что он принимал раньше, более или менее прошло. Повезло, блядь, мне.
Глаза Эллы закрыты, дыхание медленное и ровное, но я почувствовал, как она едва заметно напряглась в моих руках от его вопроса. Она не спит, но, вероятно, вот-вот уснет. Она сказала мне, что по дороге сюда приняла от Натали горсть ксанакса.
Хорошо, что я добрался до нее до того, как он подействовал, иначе она бы не почувствовала ничего из того, что я с ней сделал. Интересно, поэтому ли она спросила. Интересно, должен ли я чувствовать себя виноватым за это?
Интересно, должен ли я сказать Натали, что она не гребаный фармацевт?
— Я сказал, уйди с дороги.
Глаза Люцифера переводятся с девушки на меня.
— Ты ударил ее. Это не вопрос.
Я хмурюсь.
— Может, ты хочешь вызвать гребаную полицию? Предъявить мне обвинения? Если нет, убирайся нахрен с дороги.
— Не знаю, Мав, не думаю, что полицию сильно волнует ролевая игра по обоюдному согласию, но гребаное убийство? — его глаза сужаются, и сигарета в его пальцах разламывается пополам. — На это им может быть не насрать.
Я фыркаю, перекладывая Эллу на руки. Дует ветер, и я крепче прижимаю ее к груди. Люцифер замечает это движение, и на его губах появляется ухмылка. Я хочу задушить его.
— Хочешь отправить свою женушку в тюрьму? — я дразню его, поскольку Сид явно рассказал ему о Пэмми. — Кстати, ты рассказал ей о том, что твой член в двух секундах от того, чтобы оказаться внутри другой девушки?
Я не жду ответа. Я проталкиваюсь мимо него, отталкивая его локтем со своего пути. Он отступает и захлопывает за мной дверь.
Я иду по пустынному заднему коридору, тусклый свет от бра на стене. Я слышу шаги Люцифера позади себя, и я разберусь с его задницей, когда уложу эту гребаную девчонку. Я поднимаюсь по лестнице в конце коридора, музыка стихает по мере того, как я поднимаюсь по лестнице, затем по другой, и, наконец, на третьем этаже музыка становится просто тупым стуком.
Я перекладываю Эллу на руки, а Люцифер открывает дверь и следует за мной, как в дурном сне.
Я направляюсь в свою комнату в конце коридора, и снова добрый старый Люци-бой открывает мне дверь.
Какой чертов джентльмен.
Я поблагодарил и вошел в холодную комнату, услышав, как за моей спиной закрылась дверь. Свет автоматически включается, и я веду Эллу прямо к королевской кровати, укладывая ее на серые простыни.
— Включи свет, — говорю я Люциферу, не глядя на него.
Он приглушает их, и я смотрю на нее в оставшемся свете, впервые воспринимая ее полностью.
Она великолепна.
Бледная кожа, яркие веснушки и отпечаток моей руки на ее лице, кровь засохла на ее губах. И еще одна отметина, которая выглядит так, будто кто-то другой мог ударить ее.
На этот раз я чувствую, как моя грудь сжимается при виде этого, и мне не нравится это ощущение.
Ее глаза все еще закрыты. Я вижу ее длинные темные ресницы, густые русые брови. А ее сиськи… Я жалею, что не шлепнул и их, но, по крайней мере, я попробовал их на вкус. Они большие, напрягаются на платье под ее кожаной курткой. Я стаскиваю с нее сапоги до бедер, на что уходит много гребаных усилий, и бросаю их на пол. Она поворачивается на бок, сворачиваясь в клубок. Я хватаю плед, сложенный на кровати, вытаскиваю его из-под нее и накрываю ее им.
— Нам нужно поговорить, — говорит Люцифер мне на ухо, как будто я этого не знаю.
Я сжимаю челюсть, провожу холодными руками по джинсам и выхожу из спальни в прилегающую гостиную, распахивая тяжелые шторы. Я вижу, как далеко отсюда взрываются фейерверки. Я выхожу на балкон и сажусь в одно из железных кресел.
Я не хочу подходить слишком близко к краю.
Это напоминает мне о том, о чем я предпочел бы никогда больше не думать. Это напоминает о Малакае.
Отпусти.
Люцифер захлопывает за собой дверь, встает у перил балкона, сцепив руки, опираясь локтями на железные перила.
— Кто она? — спрашивает он, не глядя на меня.