Хината просидела неподвижно несколько минут. Сердце колотилось как сумасшедшее. Потом она откинула одеяло и пошла в ванную комнату. Щелкнув выключателем, посмотрела на свое отражение и, не сдержавшись, залилась слезами. Кожа покраснела, несколько капель крови застыли в бровях, а через весь лоб тянулись зеленые тонкие линии, складывающиеся в узор.
В отчаянии Хината включила воду и попыталась оттереть рисунок, морщась от боли. Кожа зудела и болела. Чернила не поддались, единственное, чего она добилась, – так это причинила себе еще немного боли и страданий.
В отчаянии она снова залилась слезами, уронив голову на край раковины.
========== Глава 2 ==========
Бьякуган – очень полезное додзюцу. Вот и сейчас, находясь в своей маленькой чистой квартирке, Неджи с легкостью увидел, как глава клана Хьюга со своей младшей дочерью вышел из дома и направился к госпиталю. Ханаби бежала чуть впереди, останавливаясь, чтоб поглазеть на дома, заборы или кованые ворота, легкомысленно срывала цветы сирени, свешивающиеся из ухоженных садов богатого квартала, и, размяв их в пальцах, безжалостно бросала под ноги, в желтую пыль. Она была на своей территории. Вокруг жили только Хьюга, и она, маленькая принцесса главной семьи, по-хозяйски заглядывала в чужие дворы и сады, вряд ли осознавая, что это может показаться бестактным или слишком заносчивым. Это были ее дома, ее люди, ее клан.
Хиаши был хмур и задумчив. Он смотрел вперед, ровно вышагивая в своем дорогом кимоно, заложив руки за спину и время от времени бросая рассеянный взгляд на дочь.
Они шли навестить Хинату.
Неджи деактивировал бьякуган и допил чай. Чем черт не шутит, возможно, последний чай в этой жизни. Мысль не отдалась тоской или страхом. Он знал, на что шел, когда решил преподать урок этой маленькой жалкой Хинате, и сейчас он во всю широту испытает значение слова «последствия», если Хиаши не будет достаточно внимательным. Оттягивать неизбежное Неджи не собирался. Он ополоснул чашку и убрал ее в посудный шкаф. Еще раз огляделся вокруг.
Все было в идеальном порядке, свои немногочисленные действительно личные вещи он сложил в коробку и оставил на кровати. На всякий случай. Свадебное фото родителей в серебряной рамке, просто фото, где он сам в пятилетнем возрасте хохочет на руках матери и пачка пожелтевших писем, перетянутых лентой. Неджи никогда их не читал. После смерти отца мать писала ему письма и запаковывала их в конверты. Когда она умерла, и Неджи разбирал ее вещи, он открыл одно и, увидев ровный почерк и дату, тут же убрал обратно. Но выкинуть не смог. Это было живое напоминание о любви его родителей, разрушенной главной семьей, и, сжимая иногда хрустящую пачку, Неджи вдыхал запах сухой бумаги и старых чернил, напоминая себе, кто он и почему он тот, кто он есть.
На поясе не хватало привычной тяжести сумки. Но сегодня он ее не надел. Ему не понадобятся ни сюрикены, ни кунаи. Битвы не будет. Как бы ему хотелось сразиться с Хиаши! О, как бы ему хотелось победить его! Но это невозможно. Между ними никогда не будет настоящей битвы и честной победы, ведь что это за бой, когда один из соперников может в любой момент убить другого, сложив одну печать. Вот она – настоящая неотвратимость судьбы. Он может быть гением, может видеть людей насквозь, может победить в несчетном количестве битв, но он никогда не сможет не то что победить Хиаши, но даже сразиться с ним как с равным.
Может быть, в другой жизни…
Неджи выскочил в окно. Он редко пользовался дверью. Гораздо удобнее запрыгнуть на небольшой подоконник, оттолкнуться и приземлиться на крышу забегаловки через дорогу. Здесь ошивается рабочий люд, вечером часто дерутся и гнусавят пьяные песни. Да, в его районе нет ухоженных садов и кованых ворот. А вместо сирени – обветшалые чахлые кусты, в которых играет местная ребятня.
Он тоже Хьюга, но у него все по-другому…
Неджи добрался до госпиталя за пару минут. Зашел в распахнутые ворота и сел на небольшой заборчик, огораживающий сто лет не стриженный газон. То ли финансирование не позволяет содержать садовника, то ли малышня в академии слишком занята. Неджи хорошо помнил, как их заставляли заниматься всякой общественно полезной работой. Драить памятники, убирать мусор, бегать с поручениями. В академии быстро понимаешь, что работа ниндзя – не всегда умопомрачительные техники и опасные сражения. Это такая же работа, как и любая другая. Ты делаешь то, за что платят деньги. За убийство или охрану от сильного врага заплатят больше, чем за работу по хозяйству. Но когда сильного врага нет, то даже джоунины легко и непринужденно чинят заборы и стелют крыши.