- Я в порядке, – едва слышно сипит Эльза, вяло пытаясь отстранить руки Драгнила, но сама понимает, что эта ночевка в лесу без огня во влажной одежде ее, похоже, доконала. Горло скребет, больно глотать, тело колотит мелкой дрожью. – Это, наверное, ангина…
- А?
- Ангина.
- Чего? – Нацу придвигает ухо к самым ее губам, но Эльза, разозлившись, отпихивает его и молча поднимается. Кивком показывает, что надо идти дальше.
Нацу терпит ее второе падение, отчетливо скрипя зубами. Молчит, когда она отбрасывает его руки и поднимается сама. Эльзе ненавистна собственная слабость, она знает, что может идти еще, идти дальше столько, сколько потребуется, и ей неприятно, что Нацу внезапно забыл об этом.
- Ну все, с меня хватит! – Безрассудно громко кричит Нацу, и это заставляет Эльзу вынырнуть из полуобморочного состояния, в котором она продолжает упрямо передвигать ноги.
- Что ты делаешь? – Шепчет она и, бессильная помешать, смотрит, как Нацу поднимает ее руку, закидывает себе на шею, а потом вталкивает свою спину между ее бедер и подхватывает ноги под колени. Ее ноги голые над сапогами и прикосновение кажется бесцеремонным.
- Перестань! – Возмущается Титания, пытаясь слезть со спины Драгнила.
- Я вырублю тебя, клянусь! – Грозит Нацу, и в голосе нет ни капли баловства. Эльзе стыдно за свою слабость до слез, она кусает губы, и все же обнимает Нацу за шею, смиряясь.
Кажется, он бежит, Эльза не смотря на тряску, отключается ненадолго. Но как бы она не доверяла Нацу, как бы не дрожала от жара, почти впадая в бред, она живо приходит в себя, стоит только чуть ослабнуть давлению металла у нее на груди.
Она хватает руки, которые развязывают крепления лат, и откидывает прочь. Нацу упрямый и молчаливый снова берется за кожаные ремешки.
- Нет! – Эльза приподнимается. Судорожно закрывает ремни доспехов руками, словно зажимает кровоточащую рану.
- Перестань! – Злится Драгнил – Ну чего ты?
Эльза обводит глазами незнакомую комнату и гадает что это – бред? На комоде свеча в старом подсвечнике, неровные отблески прыгают по рамкам с фотографиями незнакомых людей, на полу лоскутный коврик, а маленькое высокое оконце закрыто фанерой.
Рядом с постелью стоят ее сапоги. Эльза заторможено переводит взгляд на свои ноги. Голые ступни скользят по изумительно гладкому постельному белью, и после трех недель ночевок в лесу ей кажется, что за всю жизнь она не испытывала более тонкого удовольствия, чем это тактильное ощущение.
- Где мы? – шепчет она.
-Кажется в Дубовой Роще.