Морри оглянулся на меня, и можно было бы заволноваться, что он прочтет нечто между строк, вот только все и каждый считали, что я не такая.
— Не она была ребенком, чью мать убили в собственном проклятом доме, — продолжала я. — Не ее сестра была в том доме и слышала, как это дерьмо происходило. Не ей пришлось жить с этим горем, похороненным глубоко внутри, когда ни у одного члена семьи не нашлось способа справиться со случившимся. Но ее мужчина жил с этим, и именно она не поддержала его. Так что, насколько я понимаю, он молодец, что наконец-то от нее избавился. Может быть, в следующий раз он найдет кого-то получше.
И я надеялась, что так оно и будет. Это могло меня убить, но я все равно надеялась, что именно так все и будет. Я была бы счастлива за Мерри. Это было бы отстойно, но все равно хорошо.
И вообще, такова жизнь. Или вернее, такова моя жизнь.
— Знаешь, не думал об этом в таком ключе, но в твоих словах есть доля истины, — сказал мне Морри.
— Серьезно? — спросила я.
Он начал посмеиваться.
— Мы разделим нагрузку. Я дам тебе двести пятьдесят, — предложила я.
Морри покачал головой, и мы услышали, как открывается задняя дверь, а значит в бар пришла Рут.
— Рад, что ты была рядом с ним, — сказал он. — Я должен был быть с ним. Колт, Майк, кто-нибудь. Но, судя по тому, что ты сейчас сказала, хорошо, что это была именно ты. Меньшее, что я могу сделать, это налить ему виски.
Это было круто с его стороны, и, пока наш спор не переросл в настоящую битву, которую я не смогла бы выиграть (потому что предложение Морри означало, что Морри именно так и сделает), я решила уступить.
Бонусом к этой крутости было то, что мне не придется потратить кучу денег.
— Привет, — позвала Рут.
— Спасибо, — обратилась я к Морри, затем повернулся к Рут и ответил: — Привет, сучка.
Она усмехнулась, покачала головой и пошла в офис. Морри направился к входной двери, чтобы отпереть ее.
И уже через две минуты у нас появился первый клиент.
***
Оживление в баре началось рано. Как только закончилась служба в церкви и было покончено с завтраками у Фрэнка или большими домашними застольями, начинались игры, и люди тащили свои задницы на улицу, чтобы пообщаться со своими согражданами и выпить пива.
Это было хорошо по двум причинам: больше денег, а большая загруженность отвлекала меня от мысли, что в любую секунду может войти Мерри и нанести удар, об истину силе которого он и не подозревал.
Я не стала нервничать, ожидая этого. Я все понимала. И смирилась с тем, что таков мир.
Вошел Джек, а значит, я буду работать в зале, поскольку он всегда занимал заднюю часть бара. И я не возражала. Мне необходимы было отработать съеденные батончики и чипсы, а чаевые за столами были такими же.
Я разносила напитки, когда он вошел. Я почувствовала его шестым чувством, и это не было новой способностью, которую он привил мне после того, как трахнул меня. С того момента, как я увидела его, и за те месяцы, что мне понадобились, чтобы узнать его и влюбиться, я обрела этот талант.
Я посмотрела в его сторону, увидела его глаза, настороженное лицо и сразу же подарила ему улыбку. Широкую, дерзкую улыбку Шер.
Он ухмыльнулся, не вполне скрывая облегчение, а затем посмотрел на бар, кивнув Морри и Джеку, и направился в противоположный конец, где тусовались все копы.
Он не стал занимать табурет Колта, последний за дальним изгибом стойки. И никто не занимал его место, если был другой выбор. Табурет Колта должен был занимать только он, если решит зайти. И не важно, была там Феб или нет. Так было заведено.
Мерри занял соседний табурет, на расстоянии одного шага от барной стойки.
Я разнесла напитки, взяла заказ за столиком по дороге к бару и вклинилась в пространство между занятым Мерри и незанятым Колтом табуретами.
Перед приходом я собралась, так что к моменту его появления была в полном порядке.
— Привет, — сказал я ему.