— Что, простите? — я шмыгаю носом и вытираю слезы тыльной стороной ладони.
— Парень бросил? — бабуля проявляет настойчивость, но мне сейчас плевать.
— Нет, — честно отвечаю, мотая головой из стороны в сторону.
— Из дома выгнали?
— Кто?
Я удивляюсь, причем открыто, поражаясь чужой логике. Других вариантов нет, почему человек плачет? Например, у него что-то болит. Или…
Дальше и у меня с логикой и предположениями туго, поэтому тупо пялюсь на бабульку в ожидании дальнейшего допроса.
— Муж, родители, — пожимает старушка в ответ плечами.
— Мужа у меня нет, родители далеко, — отвечаю на автомате, так и не понимая до конца, зачем перед ней оправдываюсь.
— Болит чего?
— Нет, — снова мотаю головой, слыша, как моя собеседница усмехается.
— Так а ревешь тогда чего?
— Уволили с работы, за квартиру нечем платить, и вообще…
— Тоже мне, нашла проблемы, — машет бабка рукой, а у меня слезы снова текут по щекам, как представлю, что придется возвращаться в общагу.
Да это еще мелочи — мне теперь нечем платить за учебу!
— Хочешь совет? — старушенция снова привлекает мое внимание, и я теперь просто на нее пялюсь, больше не пытаясь понять какой-либо логики. — Закрой глаза, подумай о чем-то хорошем, посчитай до сорока…
— И работа сама ко мне придет?
— Жизнь наладится, дурочка! — смеется бабулька, а я на автомате закрываю глаза.
Море, пальмы, песок, легкий бриз… Раз, два, три…
Тридцать восемь, тридцать девять… сорок!
Глаза резко открываю и поворачиваю голову вправо. Никого. Пусто. Может, у меня глюки?
— Пора отдыхать, — я встаю с лавочки и едва делаю шаг, как мой взгляд утыкается в противоположную сторону улицы.
— Этого не может быть! — отступаю и тут же плюхаюсь назад на скамейку. — Мне мерещится, — мотаю головой из стороны в сторону, прогоняя то ли галлюцинации, то ли свои глупые мысли. — Черт! — тут же вскакиваю, так как наконец-то меня осеняет.
Чего это я сопли распустила? Вот он, мой шанс на новую жизнь!
Бегом! И как можно быстрее!
Иначе буду жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь…
Глава 2
— Адалин… Адлаи… Тьфу ты, черт, — последнее бухту себе под нос и собираюсь с духом, чтобы правильно произнести это трудновыговариваемое имя-отчество: — Аделаида Ростиславовна!
— Вы мне, девушка? — невысокая женщина поворачивается лицом в мою сторону, хотя уже взялась за ручку двери.
А я пытаюсь унять дыхание и заодно сердцебиение — бежать пришлось довольно быстро, лишь бы успеть поймать эту Аделаиду возле входа. Странный вопрос, если честно, учитывая, что женщин с таким именем днем с огнём не сыщешь. А уж в комплекте с довольно редким отечеством и подавно, но сейчас не время разбираться в чьей-либо логике.
Мне бы уговорить её, хотя тётка она серьёзная. Странно, как вообще в нашем городе оказалась. Насколько мне известно, бывает она здесь крайне редко — раз в год, и то под вопросом. Такую, как эта Аделаида, нахрапом не возьмёшь. Тем более, это я к ней обращаюсь, а не наоборот.
Придётся хитрость применять, но для начала…
— Вы меня не узнаёте? — я расплываюсь в улыбке, хотя по хмурому взгляду Аделаиды понимаю, что не узнает.
Впервые видит. И не скрывает своего раздражения. Как это я посмела её задержать?