— Вообще-то, если ты не забыл, то мы тут по делу собрались.
— Не забыл, — пожимает плечами с безразличием. — Мы еще только начинаем договариваться.
Самомнение у Терехова зашкаливает, но я его сейчас быстро с небес на землю спущу. Вряд ли он согласится на мои условия — я слишком много запросила. Никто в здравом уме и трезвой памяти не рискнет заплатить подобную сумму неизвестной модели.
А значит, можно начинать праздновать победу! Не получится у тебя, Платоша, “купить” меня.
Я же сказала — никогда не стану твоей!
Свой шанс ты упустил…
— Ни о чем с тобой я договариваться не буду! — выдаю ему прямо в лицо, и снова отступаю, так как Терехов нагло движется вперед. — Ты же слышал мои условия!
— Это очень много, Агата!
— На меньшее я не согласна!
Вот куда он смотрит, скажите на милость? Ах да, мое “возбуждение” и “возмущение” сейчас вздымается, того и гляди выпрыгнет из декольте. А этот негодяй пялится на грудь, не стесняясь открыто демонстрировать свой интерес.
И после подобной наглости он еще на что-то надеется?
— Предлагаю компромисс, — спустя время произносит Платон довольно спокойно, а у меня в ответ вырывается резкое и довольно громкое:
— Нет!
— Ты еще не слышала…
— Не хочу ничего слышать!
Он поднимает на меня взгляд, того и гляди, прожжет насквозь. Глаза пылают так, что пора бежать за огнетушителем. Как же, второй раз самому Платону Терехову отказала!
А мажор к отказам точно не привык!
Ничего страшного, никогда не поздно начинать!
— Все-таки злишься…
— Ты меня не слышишь!
— Я виноват, согласен…
— Платон!
— Но я же ничего тебе и не обещал…
Непробиваемый, черт бы его побрал! Просто бесит до посинения и до громкого зубовного скрежета! Наступает, как танк, а я сама не замечаю, как оказываюсь прижатой спиной к стене.
Главное, дверь-то совсем рядом! Стоит лишь руку протянуть, и вот она, заветная ручка. Один негромкий щелчок, и свобода!
Только вот сейчас сверху на меня напирает каменная глыба, которую ничем не пробить. Руки упираются в стену аккурат возле моей головы, а лицо парня приближается к моему.
— Ты… что задумал? — смотрю на парня, не моргая, еще сильнее вжимаясь в стену.
— Ты же слышала на балконе, о чем я мечтаю, — Платон тянет гласные буквы, как будто наслаждаясь и произведенным эффектом, и моими круглыми глазами, и моей временной растерянностью.
— Поздно! — выдаю ему прямо в лицо, но надежда отделаться от этого негодяя тает, как снег в середине июля, так как лицо парня уже совсем близко.
Так близко, что дыхание касается моих губ.
— Мечтать никогда не поздно.
— Ненавижу тебя, — шепчу в ответ, а сердце замирает.
Он же не посмеет — не сделает мне больно. Хватит того, что разрушил когда-то веру в мужчин.
Мы сейчас одни. Да и заступиться за меня некому.
Но ведь не пропащий же Терехов совсем — все-таки воспитанный и порядочный, на что я надеюсь.
— Строптивая, — спустя время выдает Платон и слегка усмехается. — Но тем сильнее заводишь.
— Ответь мне честно на один вопрос, — выдаю, сама от себя не ожидая подобного порыва.
Платон замирает, больше не пытается меня поцеловать и даже отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Серьезен, но и я не шучу. Чувствую, что именно сейчас наступает переломный момент и в моей жизни, и в моей карьере.
— А что взамен? — парень приподнимает одну бровь вверх в немом вопросе.
— Обсудим, — усмехаюсь, немного расслабляясь, но все равно напряжение до конца не отпускает.
— Контракт, постель и мое личное уважение, — мигает бровями, и снова у него на лице появляется эта победоносная улыбка, от которой барышни просто тают.
Но я же крепкий орешек! Меня такими дешевыми приемами не купишь!