«Мария, ты этого хочешь? Ты действительно этого хочешь?» — я застонал ей в уши.
В ответ ее ноги раздвинулись для меня, и я провалился между ее бедер. Блядь. Обратного пути не было.
Я отстранился достаточно, чтобы посмотреть ей в глаза. «Я буду твоим первым».
Мария улыбнулась и кивнула. «Моим первым. Я хочу этого, Лев. Пожалуйста.»
«Твоим, блять, единственным, Ангел»
Когда она снова кивнула, мой член между нами еще больше затвердел, и мне пришлось сдержать желание прижаться к гребаной кровати, как возбужденному подростку.
«Мне нравится, что ты мой единственный». После ее слов на ее лицо упала тень, а губы сжались. Я точно знал, о чем она думала… и это чертовски ранило.
Она была не единственной…
Мои губы прижались к ее губам, и я надеялся избавить её от боли. «Если бы я нашел тебя раньше, я бы сделал тебя своей… и я был бы твоим. Но сейчас все, что я могу тебе дать, — это обещание. Пока ты моя, я твой».
Ее глаза вспыхнули, и она испустила дрожащий выдох. «Я знаю, Лев. Сделай меня своей.»
«С радостью».
Отрываясь, я быстро сбросил одежду, пока не обнажился. Ее глаза жадно впились в меня, и, когда они упали на мою закаленную длину, она нервно сглотнула.
Я сдержал смех. Она была хорошо знакома с моим членом и его размером, но каждый раз стеснялась.
Мария села, и я помог ей снять платье. На ней не было бюстгальтера, и мой взгляд сосредоточился на ее мокрой, обтянутой хлопком киске. Когда мое тело прижалось к ней, она снова упала на спину. Она смотрела на меня широко раскрытыми похотливыми глазами с легким волнением.
Но страха не было. Вовсе не было.
Она мне доверяла.
Мария застонала, когда я просунул руку между нами, двигаясь между ее ног, чтобы почувствовать, насколько она мокрая. Как только мои пальцы коснулись ткани ее трусиков, ее бедра дернулись вверх, и она с шипением выдохнула.
Мои губы опустились к ее соскам, и я взял один твердый бугорок между зубами. Мои руки скользнули ей за спину, и я выгнул ее ко мне. Мария вскричала, когда я сосал сильно и быстро, дразня ее. Ее кожа покраснела, и я продолжал сосать, кусать и облизывать каждый ее дюйм.
Я сильно пульсировал на ее киске, и у меня возникло искушение просто отодвинуть ее трусики в сторону и вонзиться в жгучую жару, ожидающую меня.
Но я заставил себя не торопиться. Как можно дольше.
Мария захныкала, когда мои пальцы проникли в ее трусики. Я проследил влажную щель, и когда я нашла ее клитор, ее спина выгнулась над кроватью, и она громко застонала.
Вкус ее кожи был свежим на моих губах, когда я нырнул. Я целовал ее по дорожке, между ее грудью и животом, пока я не оказался именно там, где хотел.
Глубоко вздохнув, я почувствовал только ее запах, и он сводил меня с ума. Я стянул с нее трусики и прижал ткань к носу. Мария ахнула и начала протестовать.
Я выровнял ее суровым взглядом. Протест замер на ее губах, а глаза вспыхнули от горячего желания.
«Ты никогда не откажешь мне в своей сладости», — прорычал я.
Набросив трусики на стопку одежды на земле, я снова повернулась к Марии. «Я сохраню это как сувенир. Теперь это мое.»
Мой милый Ангел сжалась от моих слов, и она попыталась сомкнуть ноги. Засунув свои широкие плечи между ее бедер, я раздвинул их для себя. Мои руки обхватили ее задницу, и я поднял ее. Ее киска была прямо передо мной, дразня и соблазняя меня своим опьяняюще-сладким ароматом.
Я был голодным зверем, и у меня слюнки текли при мысли о вкусе ее капающих соков. Я опустился между ее ног, и Мария обхватила мои волосы пальцами.
Она не могла решить, хочет ли она меня ближе или она хочет оттолкнуть меня.
Я принял решение за нее.
Мой язык выглянул наружу, и я провел им по розовой щели. Одно долгое облизывание, и я почти сразу же почувствовал ее вкус.