Кроме того, у меня нет машины. А в моем телефоне есть маячок. Джеремайя утверждает, что это для того, чтобы обезопасить меня от Несвятых.
Но я не планирую брать с собой телефон. Или брать машину. Парк Рэйвен не так далеко. Я могу добежать туда, и я знаю, как добраться до южной границы, окаймляющей озеро. Там находится дом. Я сама его видела.
Какая-то часть меня задается вопросом, насколько близко он знает, что находится ко мне. Что он и Несвятые сделают с Джеремаей, если узнают, что я здесь. Может, они знают. Но я хочу знать, какого хрена они меня ищут. Люцифер без проблем отпустил меня той ночью.
— Послушай, Ники, — говорю я, скрещивая лодыжки, ставя свои боевые ботинки на сиденье его стула. — Или ты дашь мне уйти и будешь держать рот на замке, или я расскажу брату о нашей маленькой игре.
Николас смотрит на меня, отрывая взгляд от драки. Он закрывает глаза, испуская нетерпеливый вздох.
— Ты испытываешь меня, малышка. Но вот в чем дело, — его глаза распахиваются. — Мне плевать, если ты расскажешь Джеремайе об игре. Мне придется заплатить за это гораздо меньше, чем если он узнает, что я позволил тебе уйти отсюда глубокой ночью, пока он был в отъезде, и никого с тобой не отправил.
Я ухмыляюсь, спрыгиваю со стула и встаю прямо перед Николасом, загораживая ему обзор.
Он сужает глаза, ожидая моего вызова.
— Я вернусь через два часа, — говорю я, скрещивая руки. — И ты можешь думать, что Джеремайя не будет возражать, если я расскажу ему о нашей игре, а может, он бы и не стал. Может быть, ему было бы наплевать, расскажи ты мне о Бруклин, — я поднимаю одно плечо в ленивом пожатии. — Может быть, ему было бы наплевать на то, что ты сказал мне, что Люцифер не знает, что я здесь, — затем я опускаюсь на корточки, моя рука лежит на его колене. — Но ему будет не наплевать на остальное. На то, что Люцифер — отец. Что он с мамой своего ребенка. Ему будет не наплевать, потому что тогда он будет знать, что это ты вытолкнул меня из этого отеля, чтобы я пошла искать Люцифера. Потому что если ты не позволишь мне уйти, я сама найду выход. Мы оба знаем, что найду, — я сжимаю его коленную чашечку, мое сердце колотится, пока он наблюдает за мной.
Это может не сработать.
Я найду другой выход, если он откажется. Но попросить Николаса вытащить меня проще. Гораздо меньше работы, чем пытаться взобраться на крышу и пробраться по длинной подъездной дорожке, уворачиваясь от вооруженных охранников.
Но я сделаю это. Я уберу и охранников, если придется.
Но лучше не надо.
Два часа. Это все, что мне нужно. Достаточно времени, чтобы добежать до парка, осмотреть дом и вернуться обратно. Чтобы увидеть, с чем я столкнулась. Посмотреть, куда делись Люцифер и его банда после того, как он бросил меня в психушке на прошлый Хэллоуин.
— Иисус, мать твою, Христос, — вздыхает Николас, проводя рукой по лицу. В этот момент я понимаю, что он у меня в руках.
Я улыбаюсь, встаю на ноги и поворачиваюсь, чтобы уйти, засунув руки в карман толстовки.
— Два часа, Сид. Если ты не вернешься через два часа, все ставки отменяются. Если понадобится, я солгу твоему брату, а когда найду тебя, то убью сам.
Я оглянулась через плечо.
— Договорились. Теперь застегни мне молнию.
Вылезая из багажника «Мерседеса» Николаса и вдыхая еще теплый осенний воздух, я испытываю прилив адреналина. Я действительно это делаю. Я действительно выторговала себе два часа свободного времени, даже если для этого Николасу пришлось засунуть меня в мешок для трупов. Мешок для тела, который, по его словам, был полон инструментов, когда мы проходили мимо охранников у двери в особняк. Не секрет, что у Николаса есть убежище в городе, и что он сам занимается его реконструкцией. Это место, куда он уезжает, когда у него есть свободное время, которого почти никогда не бывает.
Мой брат знает, где оно находится.
Это означало, что Николас действительно положил инструменты в мешок для трупов вместе со мной, и во время долгой, извилистой поездки по подъездной дорожке меня слишком часто били по заднице молотком и гвоздями.
Но все же… теперь я свободна.
Николас не спрашивает, куда я еду. Он не хочет знать. Потому что если Джеремайя придет к нему за этим, его задница будет на волоске.
Но даже когда он позволяет мне уйти с парковки мертвой бензоколонки, я думаю, что он знает. Особенно когда он кричит: — Два часа. У тебя есть пистолет? Часы?