— Госпожа хозяйка, госпожа хозяйка!
— Сюин…ты здесь, со мной…
— Да где же мне еще быть? Конечно я с вами. И пока вы были без чувств, я все время была с вами. Вы уж простите меня, но там, в саду, я тоже была рядом. Я боялась за вас. Боялась, что вы примете неправильное решение.
Сюин зарыдала. А Пэт тяжело вздохнула, картины прощания одна за другой вновь пронеслись перед ней.
— Ты боялась, что я уйду вместе с ним?
Не в силах вымолвить и слова, старая служанка зарыдала еще громче.
— Ты знаешь, Сюин, если б он позвал, я бы ушла.
Собственные слова полоснули по сердцу больнее любого клинка. Она зарыдала, отчаянным рёвом, как ревёт зверь, попавший в западню, поняв, что уже не сможет выбраться, а значит, обречен на смерть. Сюин вздрогнув, замолчала, а потом присела на кровать к Пэт и по-матерински ласково обняла ее.
— Ничего, оно всегда так. Болит, будто разрывается, а потом успокаивается. Потерпите, госпожа, потерпите немножко.
Они сидели долго, обнявшись, и говорили полушепотом о чем-то ненужном, бесполезном, но именно от этого ненужного и бесполезного Пэт становилось легче.
Вдруг Сюин снова залилась слезами.
— Завтра же приезжает хозяин. Что же будет, когда он обо всем узнает.
— Он не узнает, — прошептала Пэт, поднимаясь. — Мы не будем ему ничего говорить.