— Спасибо, Джей!
Глава 5
Лондон, двумя неделями ранее
— Зачем? — угрюмо спросил Нолан.
— Ну я же диктатор, — ласково сказал Ричард, внимательно глядя на него, — считай это моей диктаторской блажью.
Психоаналитик оказался огромным, словно медведь гризли, бородатым мужиком в вытертых джинсах и сером свитере крупной вязки, что делало его похожим не то на канадского лесоруба, не то на норвежского китобоя. Никаких тебе интеллигентных очочков в тонкой оправе, непременного блокнота с карандашом и участливо-заинтересованного выражения лица. Медведь исподлобья глянул на клиента, сунул руку за пазуху и извлек оттуда плоскую фляжку. Взболтнув содержимое, он поинтересовался:
— Будешь?
Нолан усмехнулся:
— Буду.
Напиток определенно был хорош. Акции психоаналитика выросли сразу на несколько пунктов.
— Риманн, — представился тот.
— Ирландец? — подозрительно спросил Нолан.
— А то! — гордо ответил медведь.
Выпили за знакомство. Помолчали.
— Что употребляешь? — с любопытством спросил Риманн.
Нолан уселся поудобнее, взглянул на собеседника с неприкрытой иронией.
— Значит так, тебе за неделю? — уточнил он деловито, приготовясь загибать пальцы.
Риманн взирал на него с возрастающим уважением. Экстази, марихуана, три бутылки виски, двенадцать или около того — красного вина, пиво, кто ж его считает, и пару сотен сигарет.
— Э-э… ну, в общем, понятно, отчего тебе как-то фигово живется в последнее время.
Нолан энергично затряс головой:
— Не стоит путать причину и следствие.
— Не стоит, — согласился психоаналитик.
Позже Нолан никак не мог понять, каким образом, проведя в компании лесоруба-китобоя полтора часа, он ухитрился выложить почти все, что носил в себе последние месяцы. Какой магией обладал этот заросший, как йети, простоватый дядька, сумевший так незаметно и ловко вскрыть гнойник в его душе? Или просто пришло время, и фурункул вскрылся самостоятельно, а личность хирурга здесь была совершенно не причем?
Он почти ни о чем не спрашивал, лишь изредка вставляя не самые длинные реплики, но почему-то этого оказалось достаточно, чтобы Нолан заговорил. Нет, даже не заговорил, начал размышлять вслух, слой за слоем уходя в воспоминания, замолкая на полуслове и вновь возвращаясь к уже сказанному. Пресловутый эффект попутчика.
— Знаешь, земляк, — и попутчик поскреб бороду, — я тебе прописные истины озвучивать не буду. Ты не дурак, понимаешь, что измена, считаешь ты ее таковой или нет, по факту остается изменой. И я, честно, не знаю, как тебе вернуть твою женщину. Утраченное доверие восстановить тяжело да и не всегда возможно. Но я вижу, ты изобретательный малый, уверен, будешь искать способ. Думается мне, не это сейчас главное.
Нолан зарылся пальцами в отросшие волосы. Это и только это было для него главным. Единственным, что имело значение. Но он понимал, о чем говорил собеседник. Еще одна причина его бессонных ночей.
— Ну какой из меня отец! — пробормотал он. — Есть вещи, в которых я не силен, дружище.
— Кто знает, может быть, ты был бы хорошим отцом, — философски ответил Риманн.
— А у тебя есть дети?
— Я же ирландец, — сказал тот так, словно это все объясняло. — Четверо. Все парни. И все погодки.
Нолан присвистнул. Собеседник задумчиво свинтил колпачок фляжки.
— Жизнь — странная штука. Иногда тебе хочется сбежать от них куда-нибудь подальше, хоть к белым медведям за Полярный круг. Но там, с белыми медведями, ты понимаешь, как же крепко тебе повезло — тебе есть куда вернуться. Ты нужен, и тебя там ждут.