— Вот же, сука красивая! — хрипит он мне в лицо.
— Что-о-о? — изумление, отвращение и что-то ещё противное на миг появляется в моей душе.
Я отворачиваюсь от него. И понимаю, что, что-то ещё — это обида.
Но, я даже опомнится не успеваю, как он разворачивает меня к себе лицом и прижимает к стенке кабины. Тимофей словно тисками сжимает мои запястья, а бёдрами зажимает меня между кабиной лифта и собой. Своими губами он практически касается моих.
— Ты даже не представляешь себе, что ты со мной делаешь, сука красивая!
Босс прикрывает глаза и тянется ко мне. Хочет поцеловать. И самое страшное, что я ему поддаюсь. Хоть и на миг, но поддаюсь.
Оцепенение, блаженство, полное погружение и отчуждение от окружающего мира приходят на смену обиды.
Этот гад похож на демона, обволакивающего своими длинными руками чистую невинную душу. Он не требует, а берет своё по праву. Сначала целует верхнюю губу. Затем нижнюю. Поочерёдно вбирая и отпуская их на свободу. Я следую его правилам. И не сопротивляюсь ровно до того момента, пока не ощущаю животом его эрекцию.
Я открываю свои глаза и снова — страх.
Он сильный. Я дергаюсь, но это бесполезно. Мне страшно и почти больно от его натиска. Боль начинает меня отрезвлять.
Черт!
Что делать?
И тут я вспоминаю курс по самообороне, который оплачивал сам Пётр Алексеевич для своих сотрудниц в честь восьмого марта. Глотаю побольше воздуха и со всей дури бью его ногой в пах.
Лифт останавливается.
— Нормальная? Нам ещё детей делать! — орет Тимофей и чуть сгибается, а я отшатываюсь в противоположный угол.
— Извращенец!
Дверь лифта разъезжается в стороны, и я вылетаю на подземный паркинг нашего бизнес-центра. Тимофей идёт следом за мной.
— Ты чего шуганная такая? Тебе сколько лет?
Я останавливаюсь возле своей машины и резко разворачиваюсь к нему.
— Не подходи ко мне. Еще один шаг и я на тебя в суд подам, за сексуальное домогательство, — угрожающе выставляю свободную руку вперёд.
— Какой суд? Ты же сама этого хотела.
— Я? Ну знаешь… — пыхчу я от злости.
— Ты! Ещё тогда, в подъезде. Ты думаешь я этого не видел. В кабинете. Сейчас в лифте.
— Ты больной придурок и фантазия у тебя тоже больная! — шарю рукой в кармане своего пиджака и достаю оттуда ключи от машины.
Нажимаю кнопку разблокировки. Машина раздаёт громкий сигнал, который разносится по всему паркингу.
— Ты можешь говорить все что угодно, но ты это знаешь. И я это знаю.
Он подходит ближе.
— Нет. Это не правда.
Я открываю дверцу машины и бросаю на соседнее сидение свою сумку.
— Это правда. Это такая же правда, как и то, что ты мне нравишься. Очень нравишься. И я не знаю, как мне правильно себя с тобой вести, — он смотрит в глаза и кладёт свою руку поверх моей.
Этот жест и услышанное вводит меня в ступор. Если ещё секунду назад я знала, как мне правильно себя вести, то сейчас даже не знаю, как реагировать на его слова.
Я молчу. Он молчит. Молчит, но мою руку не выпускает из своей.
Господи, что происходит? Я смотрю на него и не знаю, как мне правильно сейчас поступить. Уйти? Остаться? Что ему сказать?
Я выдыхаю и решаю ляпнуть первое, что приходит мне на ум.
— Ты меня напугал.
По сути, говорю правду.
— Понимаю. Прости меня за это.
Я чувствую, как потеет его ладонь. Вряд ли это от эрекции, после моего то удара. Скорее от волнения. Хотя по внешним признакам, я бы не сказала, что он как-то волнуется или нервничает.
Снова эта дурацкая пауза. Надо ещё что-то сказать.
Я собираюсь с эмоциями и выдаю: я все равно сейчас уеду домой.
Он смотрит, а затем спокойно отвечает, наконец-то освобождая мою руку.
— Езжай. Будем считать, что я отпустил тебя по раньше. Но завтра, ты вернёшься на своё рабочее место.
Так. Главное сейчас не наделать глупостей.
— В отдел кадров? — спрашиваю осторожно.
— Нет.
— А куда?
Глупость спрашиваю, хоть и наверняка знаю куда.
— В мою приемную.
Я так и знала.
— Но там теперь Алиса.
Мне кажется, что это весомый аргумент. Тем более, что она уже принята на работу.
— Там не будет Алисы.
Он поправляет рукой прядь моих волос, заправляя их за ухо.
— Я не буду с тобой спать и сразу об этом предупреждаю.
Он улыбнулся какой-то подкупающей улыбкой и на его щеках появились две ямки.
— И не надо. Для начала мы можем закопать топор войны и начать просто дружить.
— И ты не будешь ко мне приставать, вот так, как сегодня.