Несколько следов от таких же дырочек для серёжек, были пустые. Все драгоценности ушли на лекарства. Сданные в ломбард, они навсегда останутся там погребенными среди тысяч других таких же серёжек и браслетов.
Машинально потрогав свои ушки, Мариэль даже не смотря в зеркало, знала, что на ней такие же. Серебряные с небольшим голубым камнем в виде полумесяца, у сестры были в виде солнца. Подумав об этом, Мариэль вновь прикусила губу, но сейчас уже сильнее. Почувствовав кровь, успокоилась, стало легче.
Не понимая, что происходит, ноги Мариэль направились в сторону выхода из комнаты. Она не сопротивлялась.
Находиться здесь больше не было ни сил, ни желания. Её тянуло на воздух, к своим деревьям и зверям. Туда, где свобода и жизнь, туда, где её способности ещё кому-то нужны.
— Мне необходимо выбраться отсюда, уйти подальше, пока никого нет дома, пока никто не знает, что я сделала. Пока никто не догадался… — хриплым голосом произнесла Мариэль, с силой распахнула дверь и вылетела наружу.
Не заметив у двери маленького Жмуня, девушка случайно задела платьем зверька и опрокинула кружку. Шарахнувшись от него, она яростно затрясла головой, словно отгоняя от себя видение.
— Ой! — пропищал Мамондик и потянулся за чашкой.
— Ты ещё здесь, звереныш?! — злобно произнесла Мариэль. — Я советовала бы тебе убираться отсюда, пока я не схватила нож и не выпустила тебе все внутренности.
— Прости Мариэль, но я, ни в чем не виноват. Я просто…
Не дав договорить зверьку, Эльфийка вся сжалась, выставила вперед руку и выплюнула ненавистные слова:
— Ты мне больше не друг, Мамондик. Оставь меня, уходи и никогда не показывайся на глаза! Иначе…
Мамондик дернулся от резких слов и, пряча мокрые от слез глаза, отпустил мохнатую голову.
Отвернувшись от когда-то близкого друга, Мариэль почувствовала боль в сердце и снова прикусила себе губу. Вкус крови обжог язык и стало легче.
Потерять двух родных для сердца людей за одно утро, было для Мариэль дико и очень странно. Не зная, как вести себя дальше, девушка решила идти прямо в лес, пока она без сил не упадёт где-нибудь замертво. Сейчас, она понимала, что это самое лучшее решение.
Смерти она не боялась, казалось, что смерть уже наступила, ведь боль в сердце становилось все больше, все острее. Она растекалась по всему тела и сжигала её изнутри. Слезы вновь выступили из опухших глаз и теперь потекли сильнее, по проторенным канавкам, оставленным ранее. Она задыхалась от нехватки воздуха, и терла шею, чтобы убрать ненавистный ком, расползшийся по всему горлу.
Шатаясь по густому лесу, Мариэль ничего не видела и никого не замечала. Запинаясь о знакомые коряги, где раньше порхала бабочкой, она царапала себе ноги до крови, но не останавливалась. Встречая на старых пнях Мамондиков, изучающих подрыгивающими хоботками новые виды растений, просто проходила мимо. Сгорбившись, и стараясь быть не заметной, она то и дело падала, но снова поднималась, чтобы уйти как можно дальше.
Так она дошла до голубого озера, их с сестрой озера, где они когда-то давали клятву. Они обещали защищать эльфийский лес и быть вместе. Это было несколько лет, когда еще сестра была здоровой и жизнерадостной. Тогда она еще была живой…
Подойдя к берегу, Мариэль подняла голову наверх, чтобы взглянуть на небо, здесь в этом небольшом пространстве без леса, в просвете между деревьев, оно было такое же, как в детстве. Безоблачное, почти лазурное, ровное, словно варенье из голубики, возьмешь ложку, зачерпнешь, и ямка тут же заполниться новой порцией лакомства. Протянув руку, она безвольно опустила ее, затем резко скинула с себя платье и нижнюю сорочку, прикрывающую её молодое тело. Почувствовав болезненное ощущение холода, девушка мягко вошла в воду. Вода согревала, очищала, обмывала. Дарила покой и равновесие. Раскинув руки, Мариэль легла на спину и поплыла к середине озера.