— Иринка, ну, у тебя и гостей сегодня, всем не терпится засвидетельствовать свое почтение, — выдавила я улыбку.
— Да, Саня, оказывается, сегодня не на службе, — сказала подруга. — Говорит, только вернулся от Мавриных, хорошо погуляли.
— О да, все хорошее на лице отражено, — засмеялась я, подмигивая мужу. Мы всегда неплохо понимали друг друга и не выносили на всеобщее обозрение наши семейные проблемы. — Ну что, пойдем разговаривать?
Иринка, вероятно, по-своему поняла тон, которым я общалась с мужем, и решила, что я обиделась из-за его позднего возвращения домой. Со временем, поговорив с Мавриными, она поймет, в чем дело. Но это будет потом, без меня.
Софья осталась с мальчишками играть в их детские игры, а мы отправились в квартиру мужа.
— Светочка, я все объясню, — сказал он после длительной паузы.
— Для чего? Я все видела. К чему комментарии?
— Понимаешь, вас долго не было, я очень скучал, — продолжил Широков. — А тут у Мавриных юбилей, я и согласился сходить, развеяться хотелось. А то всё служба да служба, и дома — одиночество больше месяца. К тому же ты сказала, что приедешь через неделю.
— Ну, прости, что не оправдала твоих надежд, — вставила свои пять копеек я. — За это получила отличный подарок в день рождения.
— Светка, послушай, я не планировал ни с кем заводить отношения, очень люблю тебя и Софью. У нас же отличная семья. Просто выпил много, а тут эта девица прицепилась, не оторвёшь. Пьян был сильно, даже не помню, как домой вошёл.
— Вошли.
— Что? Ну да, вошли, — простонал он и продолжил: — Проснулся часа через два, смотрю, эта рядом. Уснул снова, а тут мне показалось, что ты в дверях стоишь, но думал, видение с пьяного глаза. А днем проснулся, этой девицы уже не было, вспомнил сон. Открыл шкафы, а там нет вашей зимней одежды. И документов нет. Я и понял, что это всё наяву случилось. Ты же пойми, не было же ничего. Не было.
— Всем известная тактика — ни в чем не признаваться. Пойдем в спальню. — Я подняла одеяло и сбросила его на пол. — Смотри. Ведь, правда, ничего не было? Хоть бы от следов преступления избавился, разведчик, — и добавила после паузы: — Я уезжаю и подаю на развод. Раздела имущества не будет — все твоё. Правда, вынуждена была третью часть из накопленных денег забрать, прости, нужно на билеты да чем-то нашу дочь кормить, пока не выйду на работу. С Софьей можешь видеться, когда у тебя будет возможность, до поступления в первый класс. Дальше по согласованию.
Широков стоял и молчал. Жаль парня, да не погубить бы девку.
— Всё. Пора ехать. Вызову такси, — закончила я.
— Света, я виноват, не знаю, как вымолить у тебя прощение…
— Мы так давно знакомы, так хорошо знаем друг друга… Могла же я просчитать твои действия, ведь люди не меняются с годами. Только так хотелось верить в твою искренность. Думаю, тебе надо пожить одному, насладиться свободой, видимо, не догулял. И ты прав: у нас хорошая семья. Ключевое слово — была. — У меня закипели слезы, потому быстро подошла к телефону и вызвала такси, хорошо, вещи предусмотрительно оставила в камере хранения, когда ездила за билетами.
Прощание отца и дочери прошло спокойно, Соня не поняла, что папа более с нами жить не будет. Широков же, вероятно, решил, что ничего ещё не потеряно, надо только подождать, пока жена успокоится и поймет, как ей без него плохо, и тогда можно будет вести наступление. А пока надо отступить.
Как же мне больно, как больно!
Помни, мой милый друг, твёрдо и навсегда:
Только из милых рук может прийти беда.
Только любимый рот может, сказав — толкнуть
В тёмный водоворот, в дальний и трудный путь, — вспомнилось вдруг стихотворение Тамары Цинберг.