— Где он? — воскликнула я, оборачиваясь к Спэроу. — Говори!
— Спроси Скаута, — усмехнулся он. — Ты же знаешь, у него слабость к этой птице.
Не было у него никакой слабости.
Ему просто нравилось терроризировать Креветку.
Я протиснулась мимо Спэроу, желая поскорее найти этого ублюдка. Громкая музыка и смех доносились из гостиной. Я увидела, что Салли отсасывала член какая-то поклонница команды по лакроссу, но Скаута нигде не было.
— Привет, сестренка, — воскликнул Салли. — Кэрри не станет возражать, если ты пристроишься следующей.
Я не стала удостаивать его ответом, направившись по всему дому искать Креветку. Наконец, в спальне папы и Мэнди я обнаружила Скаута, растянувшегося на кровати в одних черных боксерах и с косяком во рту. Рукой он поглаживал моего попугая.
— Отдай его, придурок, — рыкнула я. — Ты же знаешь, что тебе нельзя его трогать.
— А кто это сказал? — спросил он, оглядывая спальню. — Твой папочка? Он твой отец, а не мой. Я не обязан слушать все то дерьмо, что говорит Бэрон.
Я подошла к кровати и забралась на нее с коленями, став подползать к нему.
— Отдай его мне.
Креветка молчал, как и всегда в присутствии Скаута. У меня сердце кровью обливалось при виде того, как моего попугая обуял ужас. Перед глазами все поплыло от непролитых слез. Сейчас мне стало по-настоящему страшно. «Скаут ведь не станет вредить моей птичке, верно?»
— Пожалуйста, — взмолилась я, стараясь сморгнуть слезы. — Прошу тебя, Скаут.
— Скажи, где ты была.
— Ужинала с другом, — я смахнула все же скатившуюся на щеку слезу. — Ему страшно. Отдай его мне.
— Что за друг? Мне казалось, мы всем им доходчиво объяснили держаться от тебя подальше.
Сперва новость о Тейте, а потом и о друзьях? Впрочем, сейчас я была слишком расстроена, чтобы злиться. Как только я получу назад свою птичку, смогу подумать, как надрать им всем задницы.
— Салли сказал, что ты уехала к парню. Это ведь неправда, да? — его темные глаза сверкнули безумием. — Наша маленькая сестра не может ходить на свидания.
— Не к парню, — отозвалась я. — К другу. А теперь, пожалуйста, отдай мне попугая.
Скаут выпустил Креветку, но прежде чем я успела его подхватить, он полетел к потолочному вентилятору, сев там и взъерошив перья. Скаут же мгновенно схватил меня и потащил к себе. Косяк из его губ упал куда-то на кровать. Я стала бороться, зарычав от отчаяния, когда Скаут так меня и не выпустил. Напротив, он перекатился так, чтобы придавить меня к матрасу своим сильным телом. Меня охватил ужас.
— Отпусти, — выдохнула я.
— Или что? Расскажешь все моей мамочке?
Я снова попыталась оттолкнуть его, но Скаут схватил меня за запястья и прижал их к кровати. Сердце бешено заколотилось в груди, когда я осознала, что он хотел причинить мне боль. Его насмешки и поддразнивания — лишь верхушка айсберга. Скаут хотел меня уничтожить.
— Мы трахнемся, Эш. И это разрушит брак наших родителей, — он лизнул мою щеку, как чертов пес. — Не переживай, маленькая сестренка, я заставлю тебя испытать удовольствие. Это окупится, когда вы с твоим отцом-неудачником вернетесь в свою дерьмовую квартиру.
Я продолжала бороться, но все безрезультатно.
— Отпусти, иначе я разрушу твою жизнь. Не испытывай меня, Скаут.
Прищурившись, он стал изучать меня. Я постаралась, чтобы он разглядел яд в моем взгляде. Я не собиралась заниматься сексом с этим монстром только затем, чтобы наши родители развелись.
— Если узнаю, что твой друг — на самом деле, бойфренд, тебе же будет хуже, — предостерег Скаут, его голос стал больше походить на низкое рычание. — Я сделаю твою жизнь невыносимой, — он поднял взгляд к потолочному вентилятору. — И если по-другому до тебя не дойдет, я раздавлю твою птицу, чтобы ты поняла, насколько я серьезен.
Он скатился с меня и неторопливо вышел из комнаты, словно и не бросался только что столь серьезными заявлениями. Я тут же вскочила на ноги и подошла к Креветке. Теперь, когда Скаута не было поблизости, мой попугай стал сердито щебетать на меня.
— Знаю, приятель, знаю. Мне очень жаль. Давай же.
Отругав меня по-птичьи, Креветка все же спорхнул вниз на мои раскрытые ладони. Сегодня я забаррикадирую свою дверь. Будь я проклята, если позволю Скауту или его братьям тронуть хоть один волосок на моей голове.
*****
Быстро приняв душ, я стала вымаливать у Креветки прощения, пока он, казалось, не простил меня. Когда все же посадила его в клетку и накрыла одеялом, чтобы подарить чувство безопасности, я вытащила наличные из кармана джинсов и положила в шкатулку с драгоценностями. Бросив взгляд на телефон, я испытала разочарование, что Уинстон до сих пор ничего не написал мне.
Но почему мне было до этого дело?
Он был еще одной версией ужасных тройняшек.