— Пусть Дебора позвонит моему портному. Твой просто ужасен. Если хочешь здесь работать, должен выглядеть соответствующе, — я встал и захватил свой портфель. — Не подведи меня.
— Не подведу, — поклялся Перри.
По крайней мере, похоже, он сам верил своим словам.
*****
Было уже почти пять вечера, и я чувствовал себя раздраженным до невозможности. Сегодня встреча шла за встречей, и каждый раз мне приходилось набрасываться на людей и угрожать. Я на взводе от переполнявшего меня напряжения. В дополнении ко всему этому Перри заходил ко мне в кабинет не меньше пятидесяти раз ради того, чтобы задать пару вопросов. Я знал, что Нейт специально посылал его, получая удовольствие от этого дерьма. Он радовался, видя, в каком я состоянии.
Я так устал от этого.
У меня даже не было времени отвлечься.
В голову прокрались воспоминания о субботнем вечере. Я был удивлен тем, как далеко Эш решила со мной зайти. Может, уборщица из нее и никакая, но она была буквально рождена для этой работы. Доставлять мне удовольствие. Член дернулся, когда я вспомнил, как она оседлала мое бедро и всхлипывала от оргазма. Я думал, что ей нужно побыть одной после нашей ссоры, но потом она шокировала меня, написав мне первой.
Решив взять чертову передышку, я написал Эш.
Я: Хочу, чтобы ты стала горничной в моем доме. Полный рабочий день.
Эш: Всего-то?
Я так и чувствовал ее сарказм, отчего улыбнулся. Впервые за сегодняшний день.
Я: Помимо прочего. Назови цену.
Эш: Твой дом безупречен, Уин. Я тебе не нужна.
Я: Ошибаешься. Я хочу, чтобы ты в любое время оказывалась рядом. И мы оба прекрасно знаем, что статус «горничной» — это уловка. Способ заткнуть Гарольда, когда он позже узнает, сколько я тебе плачу.
Эш: Похоже, Гарольд — крутой парень.
Я: Большинство бухгалтеров такие.
Эш: Ты действительно надумал платить мне, чтобы я целый день торчала у тебя дома, ожидая твоего возвращения, как какая-то содержанка?
Я: Когда ты говоришь грязные словечки, мой член становится невероятно твердым.
Эш: Мерзость. Я не использовала никакие грязные словечки!
Я: Но ты можешь. Я щедро за это заплачу.
Эш: Я не в настроении сегодня.
Я: Говорить непристойности?
Эш: Говорить с тобой. Точка.
Я ухмыльнулся. Вспыльчивая малышка.
Я: Назови свои условия, мы их обговорим и сможем двигаться дальше.
Эш: Моя птичка поедет со мной.
«Что, черт возьми?»
Я: Если это какой-то сленговый термин для твоей подруги, то напоминаю, что наш уговор распространяется только на тебя.
Эш: Нет, всех моих друзей распугали ужасные тройняшки. Я говорю о своей птице. Настоящей. Его зовут Креветка. Он хороший мальчик.
Эта девушка говорила серьезно.
Я: Пошли фотографию. Если мне понравится, я заплачу.
Пару секунд спустя Эш послала мне селфи с чертовой розовой птицей. Она смотрела на попугая с широкой и счастливой улыбкой. Черт. Я ненавидел животных. Но не мог не заметить, как Эш хороша и как красива ее улыбка. Я послал ей сотню баксов.
Я: Отлично. Можешь взять птицу.
Эш: Его зовут Креветка.
Я: Я приглашаю Креветку. А теперь давай договоримся о твоей зарплате.
Точки начинали двигаться и исчезали. Эш явно думала, сколько можно попросить. Но когда она ответила, я испытал шок.
Эш: В клининговой компании я получала пятнадцать долларов в час. Думаю, это справедливая сумма, поскольку я не самая лучшая горничная.
Не удивительно, что она ни черта не делала. Если бы мне кто-то предложил убираться за пятнадцать долларов в час, я бы рассмеялся им в лицо. Нет уж.
Я: Полторы тысячи в день. Пять дней в неделю. И хочу, чтобы ты сидела у меня дома с восьми утра и до пяти вечера.
Эш: УИНСТОН, НЕТ!