Профессор Судзуки топал в нашу сторону, шаги были быстрые и деловые, он явно не прогуливался. Значит есть шанс, что он сделает то, зачем пришёл, и вскоре уйдёт. Но я не следил за тем, что именно он собирался делать. Меня больше интересовала смущенная, прячущая взгляд Каори. Я смотрел на неё сверху вниз, рассматривал её ушко, шею, ключицу, наполовину скрытую воротом платья, и поневоле вспоминал, какая нежная у неё кожа. Почему-то одно это взволновало меня больше, чем все выставленные практически напоказ прелести вчерашней красотки.
Интересно, что сделает Каори, если я сейчас начну её лапать? Закричит? Будет сопротивляться молча? Или не будет сопротивляться? Снова расплачется, как маленькая? Конечно, ничего такого я не сделаю, уж очень не хочется портить отношения с профессором Судзуки, но отчего бы не повоображать?
Профессор Судзуки что-то полил, что-то прорыхлил, почистил инструменты, и весело насвистывая, направился к выходу. Дверь снова запищала, открываясь, и через пару мгновений мы остались одни. Наверное, я с самого начала знал, что не смогу удержаться, да и кто бы смог, когда она стоит так близко и так взволнованно дышит? Я наклонился к Каори и коснулся губами её виска. Она судорожно вздохнула и попыталась сбежать, но я остановил её, мягко положив ладонь ей на плечо, и продолжил целовать. Уже почти добрался до ушка, когда она сказала:
— Такеши-семпай, пожалуйста, перестань.
— Почему, если тебе нравится? — спросил я, продолжая делать то, что делал, — Давай создадим тебе побольше воспоминаний.
К моему удивлению она не стала утверждать, что ей совсем не нравится, а сказала всё с той же детской убеждённостью:
— Ты должен делать это с девушкой, которую любишь.
— Я хочу тебя, этого достаточно.
Я спустил ладони ей на талию и немного сжал, чтобы почувствовать её тело пальцами. Она упёрлась ладошками мне в грудь.
— Нет, так не должно быть. Ты же мне обещал полюбить хорошую девушку. А сейчас, получается, ты ей со мной изменяешь.
Что за бред в её голове?
— Хватит думать о всяких глупостях. Когда она ещё будет, эта девушка? — промурлыкал я и начал целовать её прелестную шейку.
Если старик Сакураи об этом узнает, он вздёрнет меня за… и взаимовыгодному сотрудничеству наших компаний конец. И тогда мой отец меня тоже вздёрнет. Но я всегда любил риск.
— Пожалуйста, Такеши-семпай! Мне будет очень больно видеть тебя потом с кем-то другим.
Чёрт! Я не знал, что на это ответить, поэтому я отстранился от неё и спросил, глядя прямо в глаза, еле скрывая досаду: