— Мы сумасшедшие, — голос звучал хрипло, но довольно, как у кошки, объевшейся сливок. — Думаю, это можно считать отклонением — эксгибиционизм или что-то подобное.
— Я был бы не против спальни и удобной постели, — пробурчал он, и отпустил её куда нежнее, чем трахал. Сперма стекала по бедрам.
— Но боишься, что опять не успеешь подготовить какие-нибудь учебные планы, — она хихикнула, совсем как школьница, и сняла с себя левитационные, полностью приземлившись на бренную землю.
Он обнял её крепче, теперь уже прижимая к своей груди и нисколько не переживая, что семя пачкает его все ещё спущенные брюки. Пальцы массировали шею и спину, будто пытаясь загладить собственную грубость.
— Впервые за все года преподавания! — Снейп хмыкнул, но сварливости не хватило для нужного эффекта. — Или тебе самой понравилось оправдываться перед Минервой?
— Я бы предпочла оправдываться перед тобой. В той же постели, — Гермиона схватилась за его ремень, возвращая пояс штанов на место. — Да, господин директор, хорошо, господин директор, будет сделано в лучшем виде, сэр.
Дотянуться удалось только до подбородка, куда она его и поцеловала, пробуя языком соль на вспотевшей коже.
— Бесстыдная девка, — протянул Снейп, но, кажется, даже зажмурился от этой невинной фантазии.
— О, как изменилось ваше мнение обо мне с Рождества. Помнится, тогда я была фригидной стервой.
— А я для вас, — его руки опять переместились на её задницу, откидывая мантию и сминая опавшую юбку, — озлобленным импотентом. Но, полагаю, мы хорошо поработали над ситуацией, чтобы исправить это досадное недопонимание.
— А мне кажется, что все ещё недостаточно, — протянула она. — Приходи сегодня.
— К тебе? — он все же чуть отстранился и наложил очищающие. Гермиона приманила свои трусики, но Снейп отобрал их и сунул к себе в карман.
— Завтра у моих игра с Когтевраном с утра пораньше, так что лучше на нейтральную территорию. Я обещала мадам Пинс обновить защитные чары на Запретной секции во внеурочное время.