— Ден, это твоя девушка?
А малая оказалась не промах, прямолинейности ей не занимать. Аделина издаёт смешок, пока профессор во всю смеётся.
— Поверь, Женька, если бы она, — он нагло тычет пальцем в сторону Лины, — была моей девушкой, я бы уже давно сошёл с ума. С ней по-другому нельзя.
— Да, конечно, — блондинка закатывает глаза, — на себя бы посмотрел.
Денис снова улыбается. Ему приятна та мысль, что теперь рядом с ним Аделине не приходится прятаться за тысячью масок, каждый раз примеряя новый образ. Она становится настоящей, она начинает доверять. Пусть сама этого не осознавая, но Аделина и правда воспринимала профессора не как объект подозрений, а как просто знакомого с общей тайной. А то, что эта тайна так и останется между ними, было как само собой разумеющееся. Лина знала это наверняка.
— Она моя… хорошая знакомая с университета.
Говорить сестре, что перед ней студентка, язык не поворачивался. Да и как потом объяснять их подколы и издевки, да и отношения в общем. А есть они, эти отношения? Их связывает одна история и сотни взглядов с его стороны. Аделина никогда не давала ни надежду, ни повода для хотя бы знакомства. Если бы не тот вечер, она так и осталась бы таинственной студенткой с филологического курса.
Однако у судьбы на них другие планы. Что будет дальше — неизвестно, но нужно быть благодарным хотя бы за настоящее.
— Ладно, я пойду спать, — зевает Женя, — веселитесь тут.
Девочка подмигивает старшему брату и шустро поднимается по лестнице. Денис трясёт кулаком в ответ и все так же неизменно улыбается.
Повисло неловкое молчание.
— Может… чаю? — наконец предлагает мужчина.
— Не откажусь, но только если от кофе, — Лина устало вздыхает и плетётся вслед Денисом на кухню.
— С коньяком?
— Обязательно.
Уже сидя за барной стойкой, грея отчего-то холодные пальцы о кружку с кофе, Аделина решила спокойно обсудить сегодняшнее происшествие. Ей не хотелось, чтобы профессор надумал лишнего, но и просто оправдываться перед ним не собиралась. Да в целом, не хотелось вновь переступать черту, сближаться. Это последнее, чего бы хотелось Аделине.
— Так ты не сдашь меня своему отцу?
— Нет, с чего это? Он сам тебя сюда позвал, пусть он и несёт ответственность за все происходящее, — профессор роется в ящике и достаёт какое-то печенье.
— В конце концов, ты же не в моих вещах рылась.
Мужчина пожимает плечами и отпивает свой кофе. Лицо непринуждённое, поза расслабленная, дыхание размеренное. Неужели не лжёт и даже не лукавит? Лина щурится против воли.
— Так… просто?
— Что просто?
— Ничего, — девушка машет рукой, — забей.
В висках неприятно тянет. Слишком много информации за один вечер, голова предательски начинает болеть. Аделина растирает ноющие места и блаженно выдыхает.
— Все нормально? — слишком взволнованно для человека, которого это волновать совершенно не должно, спрашивает Денис.
— Да, все отлично, просто…
Договорить девушка не успевает. В коридоре хлопает входная дверь, и в доме сразу раздаётся женский смех. Чита Очинских вернулась с ужина, что-то рьяно обсуждая под аккомпанемент пьяного хихиканья Анастасии. Вполне возможно, что женщина перебрала.
Мельком переглянувшись, Аделина вместе с мужчиной кивают друг другу и без слов двигаются на выход, в столовую, а оттуда в гостиную. Старшие Очинские уже разместились на диване, в руках держат стаканы с чём-то крепким. И когда только Алексей Викторович успел?
Заметив наконец старшего сына и студентку, директор отчего-то смотрит испуганно, затем удивленно и после уже, осмыслив происходящее, собирается и становится серьезным.
— Денис, а ты что тут делаешь? — наконец спрашивает старший Очинский, ставя бокал на кофейный столик.
— Я помог Женьке и привёз ее домой. А тут вот, — он кивает в сторону Лины, — студентка моя. Я сам удивился.
Аделина усердно кивает в знак согласия.
— Кхм, — Алексей мнётся, — может чаю?
— Только если кофе, — тихо говорит девушка.
— С коньяком, — также, почти шепотом, вторит профессор.
Они вновь переглядываются, а на лице девушки растягивается непрошеная, оттого сдержанная, но улыбка.
— Что простите? — спрашивает за мужа Анастасия.
— Чай, кофе. Какая разница? — Денис хлопает ладонями и указывает в сторону кухни. —Мы там уже начали, приходите.
Однако же жена Очинского не решает присоединиться: вместо этого поднимается к себе, оставляя мужа вместе с «детьми». Так уже через пять минут на кухне сидело трое.
Алексей Викторович нескромно расселся на стуле, Денис прислонился к кухонной тумбе, а Лина примостилась на барный стул у стойки, где и была до.