— А нам придётся вернуться к хижине Хагрида, и ещё раз всё тщательно осмотреть, — добавила она.
*
После трёх часов беготни по территории Хогвартса Снейп вынужден был прийти к абсолютно логичным и столь же неутешительным выводам: два поросёнка провалились сквозь землю! Хагрид и Грохх тщательно, но совершенно безрезультатно обследовали весь подлесок на опушке Запретного леса, поисковое заклинание МакГонагалл облетело замок и вернулось ни с чем, а проявляющее следы заклятье с упорством, достойным лучшего применения, настойчиво утверждало, что ни один поросёнок (ни тем более два поросёнка) не попытался сбежать «налево». Широкий поток следов от поросячьих копытц тёк нескончаемой рекой от Хогсмита до самого Хогвартса, и ни одна «заблудшая овца» (читай, свинья) совершенно точно не покидала общего стада.
— Ничего не понимаю, — задумчиво качая головой, сказала МакГонагалл, — должна же быть в этом хоть какая-то логика? Поросята ведь не летают!
Впору было при этих словах вновь вспомнить о гиппогрифах, но Хагрид поклялся памятью Дамблдора, что Клювокрыл, то есть Махаон, точно «ни-ни» и «никогда бы даже не взглянул!», и после жаркой дискуссии, продолжавшейся не менее пяти минут, эту версию — к взаимному облегчению Снейпа и Хагрида — пришлось отбросить как маловероятную. Тем более, гиппогрифы и правда обычно не ели ничего крупнее крыс и хорьков.
Наконец, измученные поисками, уставшие и расстроенные, все уселись передохнуть на ступеньках хижины Хагрида. Минерва пила чай, держа двумя руками огромную кружку и без видимых усилий расправлялась с обычно «ужасно каменными кексами». А вот Снейпу кусок не лез в горло. И чтобы не выдать никому своего растерянного душевного состояния, он очень старательно делал вид, что всё происходящее его просто злит, ведь он так бездарно «вынужден» тратить своё драгоценное время!
Впрочем, несмотря на все его старания, в это, похоже, мало кто верил.
— Что будем делать? — спустя четверть часа неожиданно встрепенувшись, спросила МакГонагалл, очевидно, получив заряд бодрости из совершенно каменных кексов. — Может, стоит всё-таки отправиться в Запретный лес? Или я могу поговорить с русалками!
— Вряд ли Поттер решил утопиться, — с сомнением сказал Снейп, — хотя из вредности с него, конечно, станется.
— Какой Поттер? — не понял Хагрид.
— Что у вас здесь происходит? — с любопытством спросил профессор Флитвик, внезапно появляясь на тропинке, ведущей в Хогсмит. Картина, открывшаяся его взору, вероятно, и правда был весьма впечатляющей: странная компания — Грохх, Хагрид, Снейп и МакГонагалл — на ступеньках хижины, взмыленные и запылённые…
— У нас здесь, Филиус, происходит великая вселенская катастрофа, — без всякого трагизма в голосе сказала МакГонагалл, — мы потеряли… двух поросят. Рыжего и зеленоглазого… с молнией.
— Вы… Что? — не понял Флитвик, но спустя пару секунд на его озадаченном лице промелькнуло понимание. — Северус! — воскликнул он, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица и всячески стараясь подавить смех. — А я всё ждал, когда это случится! Но поросята…
«И правда, очень смешно!» — с желчным неудовольствием подумал Снейп.
— И где вы их потеряли? — спросил Флитвик, садясь рядом.
— Где-то между хижиной Хагрида и кухней Хогвартса, — ответила МакГонагалл. — Но версию с гиппогрифами и фестралами мы уже отмели.
— А почему вы решили, что забрать их должен был обязательно не человек? Ведь…
— Мундунгус! — в один голос воскликнули МакГонагалл и Снейп, вскакивая со своих мест.
— Я ж его!.. — начал было Хагрид.
— Куда он мог с ними отправиться? — решительным жестом прерывая Хагрида, спросила МакГонагалл. — В Лондон?
— Зачем ему Лондон, — удивился Флитвик. — В Хогсмит. Сейчас он наверняка в “Кабаньей Голове”.
*
— Четыре часа дня, едва ли Аберфорт в это время что-то готовит! — утешая то ли Северуса, то ли саму себя, сказала МакГонагалл, ускоряя шаг.
— Он вообще никогда ничего не готовит, кроме выпивки! — ободряюще воскликнул Флитвик, всеми силами стараясь не отстать. — К тому же Аберфорт предпочитает козлятину! Он же шотландец!
«Заткнитесь!» — захотелось сказать Снейпу, но он сдержался. В конце концов, во всём происходящем виноват был только он сам — мог бы проявить разумную дальновидность и поставить на Поттера следящие чары. Сам-то он, будучи жабой, большую часть времени благоразумно провёл в коробке. Впрочем, стоило предвидеть, что у Поттера с дружками в облике поросят инстинкта самосохранения окажется ещё меньше, чем обычно.
Дорога резко вильнула в сторону, и перед их взорами наконец предстали крыши Хогсмита и железнодорожная станция.
У станции Северус всё же не выдержал и аппарировал прямо на ступеньки “Кабаньей головы”.
— Где Мундунгус! — прошипел он, врываясь в совершенно пустой, тёмный и пропахший прокисшим козьим молоком паб.
Аберфорт, занятый под своей стойкой чем-то непотребным и наверняка крайне противозаконным с интересом поднял голову.