Она подошла к своему коню и погладила его по мощной бархатистой шее. Мерин приветливо зафыркал, узнавая хозяйку.
— С Лордом проблем не было?
— Никаких, — отмахнулся Брайан. — Я показал квитанцию, сунул конюху четвертак, и мне отдали его без лишних расспросов.
— Что? — возмутилась Кэтрин. — Вот проходимцы! Взяли и просто так отдали мою лошадь первому встречному? А вдруг ты стащил у меня эту квитанцию!
— Что поделать? — хмыкнул Брайан, закуривая сигарету. — У кого бумажка — тот и хозяин… Ладно, идем, я присмотрел подходящее место для лагеря.
***
Костер весело трещал, озаряя поляну уютным красноватым сиянием, лошади с тихим всхрапыванием щипали неподалеку траву. Натертая душицей и мятой индейка источала головокружительный аромат, заставляя Кэтрин истекать слюной. Не в силах больше терпеть, она отломила тонкую веточку и потыкала птицу. Поджаристая корочка лопнула, и по тушке засочился жир.
— Думаю, готова, — сказала Кэтрин, ощущая, как от голода сводит желудок.
Брайан снял птицу с самодельного деревянного вертела и, положив на кусок коры, ловко разделал мясо ножом.
— Прошу, — он протянул Кэтрин аппетитную ножку.
«Боже! Как вкусно!» — подумала она, впиваясь зубами в горячую хрустящую плоть. Кэтрин чуть не заурчала от удовольствия — настолько она изголодалась за сегодняшний день.
— Будешь? — Брайан откупорил привезенное из города пиво.
Кэтрин взяла бутылку и отхлебнула из нее. Пиво считалось неподобающим для женщины напитком, но сейчас ей было глубоко на это плевать. На свежем воздухе, в сочетании с жареной индейкой оно оказалось на удивление приятным.
Утолив голод и жажду, Кэтрин обхватила руками колени, откинула голову и стала наблюдать, как горящие искорки поднимаются в темное небо и растворяются среди ветвей.
Брайан закурил, и к запаху дыма и жареного мяса добавился терпкий аромат табака.
— Ты куришь? — поинтересовался он.
— Нет. — Кэтрин посмотрела на него с недоумением.
Всем известно, что приличные девушки не курят… И не пьют пиво. И не водятся с подозрительными индейцами. И не стреляют в людей…
— Правильно. Я тоже хочу бросить. — Брайан швырнул недокуренную сигарету в костер.
— Почему? — удивилась Кэтрин. Все мужчины, которых она знала, курили и жевали табак, и никто даже не заикался о том, чтобы завязать.
— Надоело, — ответил Брайан. — У белых дрянной табак — слишком крепкий. Никакого удовольствия, зато по утрам одышка и помойка во рту. Не хочу выкашлять легкие к сорока годам.
Кэтрин взглянула на него. В оранжевых отблесках пламени гладкое лицо отливало бронзой, а под одеждой угадывались крепкие мускулы — Брайан вовсе не выглядел как человек, страдающий от кашля или других недугов.
— Да, кстати. — Он сунул руку в карман и достал оттуда ворох бумажек.
— Что это?
Присмотревшись, Кэтрин с удивлением обнаружила, что это плакаты о ее розыске. Брайан швырнул их в костер.
— Посрывал, везде, где нашел, — пояснил он. — Разве что, кроме офиса шерифа.
— Спасибо, — растроганно пробормотала Кэтрин, глядя, как пламя пожирает бумагу.
Пару минут они молча сидели у костра. Кэтрин украдкой посматривала на Брайана. На его скуластом лице плясали резкие тени, яркие огоньки отражались в миндалевидных глазах.
— Ты говорил, твоя мать — индианка? — поинтересовалась она.
— Да. Из клана та́куя. — Брайан отхлебнул пиво. — Когда-то этот клан принадлежал к племени лакота или, по-вашему — сиу. Но лет пятьдесят назад та́куя отделились, и с тех пор кочуют сами по себе.
— А твой отец?