Ксению Андреевну же я никогда не видела. Но глядя на портрет — на прямую осанку, гордо вскинутый подборок и ухмылку, прячущуюся в уголках губ — та самая ухмылка Евгения — мне становится немного понятен ее характер. Я могу представить, как она неторопливо входила в гостиную, одаривая присутствующих взглядом голубых холодных глаз. Вот она садится и сразу же оказывается в центре внимания. Девушка, чье приданое будоражит воображение, не может не волновать мужчин. Ее золотистые волосы убраны по последней моде, желтое платье подчеркивает ее оформившуюся грудь и узкую талию. Пожалуй, на ней подвеска с алмазом и сапфировые серьги, стоимостью в годовой доход очередного ухажёра, а в волосах жемчуг. Она единственная дочь — отец ее очень любит и постоянно балует, а мать, подобно курице-наседке, следит за ее манерами и образом мыслей. Три брата же оберегают от неловких ситуаций, быть может, отдавая отчет, что их сестра несколько глупа, но врождённое себялюбие не позволит ей оступиться.
Я не знаю, как произошло знакомство Ксении Андреевны и Демонова. В браке они прожили около трех лет и тех слуг, которые стали свидетелями разразившегося скандала, Демонов давно уволил. Один из поваров Артемьева как-то рассказывал мне, пока я ждала Евгения, сидя на кухне, что Ксения Андреевна потребовала развод — вопиющий случай среди чародеев. Но Демонов отказывался разводиться и отдавать назад приданое, тем более, что оно уже давно было вложено в его политическую программу. Само дело такое запутанное и туманное, но Демонова не успела развестись — в возрасте двадцати лет она скончалась в доме отца на руках родных, оставив двухлетнего Евгения заботам старшего брата. С тех пор идет непримиримая борьба между Демоновым и кланом Артемьевых. Я сказала «кланом», но от него лишь остался Александр Андреевич да младший брат — Михаил Андреевич, проживающий в Москве. Дальних родственников я не беру в расчет.
— Твоя выходка на балу непростительна. Ты посмел проявить неслыханную дерзость. Помимо гостей из России, твое непослушание увидели гости союзных государств. Все видели, какой избалованный вырос наследник.
— Дядя, я…
— Мне стыдно, что я так воспитал тебя.
Евгений пристыжено потупился, однако сразу вскинул голову на следующие слова Артемьева, сверкая глазами.
— Ты обязан жениться на ней. Таков долг наследника.
— Сейчас не Средневековье. Никто не обязан вступать в брак, чтобы надеть корону.
— Существуют правила и традиции, которые нельзя нарушать. Благодари отца, что женит тебя на ней, а не на чужестранке. Она хорошая партия. — Евгений поморщился и отвернулся. — Родни у нее нет, никто не сможет на нее влиять, за исключением твоего отца.
Евгений порывисто поднялся с кресла.
— Вздор, дядя!
Он подошел к окну и отодвинул штору.
— Елизавета ему все равно, что дочь.
— Вы сейчас неосторожным словом дали повод газетам упрекнуть отца в кровосмешении.
— Будь серьезен.
— Я не хочу жениться, будь она хоть принцессой! Почему у меня нет брата, даже младшего? Трон смог бы занять он. Зачем это понадобилось?
— Даже имея младшего брата, по праву рождения трон наследовал бы ты.
— Разве в нашем государстве не демократия?
— Конституционная монархия, но в твоем праве возродить демократию.
— И вы бы согласились?
Дядя отвел взгляд. Евгений повернулся к нему лицом и сложил руки в карманы джинс. В камине потрескивали поленья, языки пламени обхватывали их, постепенно ломая изнутри, как ломали обстоятельства Евгения.
— Что значит мое мнение в сравнении с голосами членов Тайного Совета или наместников?
— Вы состоите в Совете.
— У нас Союзное государство. Знаешь, сколько наместников хотят возвести на трон своих сыновей? Думаешь, твоя кандидатура всем по душе, особенно после вчерашнего? — сейчас его голубые глаза были страшно холодны. — Твой отец правит двадцать четыре года. Не смей все портить только потому, что тебя не привлекает девчонка! — Он замолчал, усмиряя гнев и обдумывая следующие слова. — Твоя мать, — заговорил, наконец, Артемьев, — перед смертью взяла с меня слово, что я сделаю из тебя достойного чародея, что между чувствами и долгом ты всегда будешь выбирать долг. В тебе течет кровь двух древних родов, твои предки всегда служили на благо мира. Не так просто быть Демоновым или Артемьевым, но еще сложнее — быть и тем, и другим.
— Дядя…