Теперь нунган сидел в ярко освещённом помещении с мягкими стенами. Смирительная рубашка опутала, лишая возможности призвать верховного. Заснуть, и хоть так оказаться в спасительной темноте было невозможно. Мучительная яркость убивала медленно и верно. Тьма освобождала от себя, рассыпаясь внутри, превращаясь в труху. Нунган неумолимо старел…
— Гарик! — голос ворвался в почти умирающий мозг ярким разрядом. — Что произошло?!
Нунгана трясло от слабости, пришлось напрячь последние силы, чтобы оглянуться на соратника.
— Скажи верховному, что появился "зрячий", — кое-как выдавив из себя слова, лучший исполнитель воли верховных нунганов навсегда покинул мир живых.
Звать помощь, пользоваться полномочиями случайно нашедшему киллера нунгану было не позволительно. Он прикрыл за собой дверь, оставаясь за границей яркого, и остался дожидаться полного преобразования исполнителя.
Через пару часов в комнате для особых допросов представители "организации" нашли лишь связанную смирительную рубашку. Брошенный в "светлый ад" нунган таинственно исчез.
Глава 17
Фууух, ну и денёк! Пообщалась с официально прилипшим ко мне куратором, то есть с Мартой Чёрной. Классная она всё-таки! Не даёт уйти с заданной темы, которую сама же и определяет. Битый час я пыталась объяснить, что древнейшие цивилизации — канон исторического предопределения. Но нет, блондинка с упорством носорога тащит меня в современные реалии, объясняя принципы выживания в настоящем мире.
— Не думаю, что тебе удастся убедить меня в твоей крутости как выживальщика среди акул, — чувствую, что мой рот сам по себе растягивается в кривой усмешке. — Ты слишком утончённая, слишком домашняя что ли. Как ты можешь рассуждать о современных политических хищниках?
Марта стопорится лишь на мгновение, а потом с какой-то отчаянной решимостью приближается ко мне, поворачивается спиной и, откинув волосы с шеи, демонстрирует очень странную тату. Нечто, похожее на солнце, только вот тёмные углубления напоминают закрашенные шрамы.
— Была в плену у маньяка, как не двинулась — не знаю, — говорит ровным холодным голосом, а у самой мрачная решимость в глазах. Никак решила поделиться трэшем в своей жизни?! НЕ ХОЧУ! У меня своего хватает.
— Он был "политическим" хищником? — специально выделяю определяющее слово. Она же сама не хотела уходить на другие темы.
Марта моргает, видимо, ощутив мой неприкрытый скепсис. Я не злобная тварь, я просто — тварь. Причём непонятная даже для самой себя. Порой мне кажется, что во мне больше от рыси, нежели от человека. Наверное поэтому чьи-то переживания кажутся мне ничтожными и несущественными. Боги! Я же умирала два раза! Лишилась обоих родителей, у меня крайне странное окружение, брат вынужден называть меня на людях мамой, чем она хочет удивить? Маньяком?! Нунганы кишки от смеха порвут.
Однако блондинка удивляет. Весело ухмыляется чему-то своему и произносит фразу, которая заставляет встать дыбом мой ментальный загривок.
Lynceus quispiam movere non potest fere in orbem terrarum (рысь вообще способна двигать миром — лат.)
Что?!..
— Надпись на твоём рюкзаке, — чуть ведёт рукой в сторону мелкой вышивки, которую я грубо нанесла в порыве самовыражения, а потом тупо забыла содрать. — Очень характерная. Как будто ты ассоциируешь себя с этим животным.
Я быстро успокаиваюсь, понятно всё с моим куратором. Ищет любую брешь, я ей интересна как студентка, исследует меня?!
— Знаешь латынь? — отвечать вопросом на вопрос — значит дать себе время обдумать ответ. Марта будет выжимать из меня информацию, я её зацепила.
— Нет, но перевод очень интересный, — скупо улыбнулась Чёрная.
— Просто нравится этот зверь, — надеюсь, что у меня выходит пожать плечами и равнодушно зевнуть. — Ну, мне, пожалуй, пора. Надо забрать сына и…
— Я знаю, куда тебе надо. Ты работаешь стриптизёршей и, кстати, неплохо двигаешься, — вот это ничего себе раскладочка! Ошеломила!