ГЛАВА 4. У реки
Выпутывалась из теплых оков сна постепенно. Не сразу поняла, где нахожусь, но было жарко, хотя в холодную погоду всегда мерзну даже под толстым одеялом. Прислушалась к тишине и уловила странный рокот над ухом, он был размеренным и едва слышным и то стихал, то снова грохотал, отдаленно похожий на зубной скрежет.
Открыв глаза, осмотрелась, сразу вспоминая события вчерашнего дня. Лучики утренней звезды уже пробивались сквозь щели в некрепком доме, некоторые опадали мне на лицо и освещали летающую кругом пыль. А если прислушаться, где-то вдали можно было даже расслышать голоса людей, что говорили на одном с Игтаром языке.
Покосившись вниз, заметила огромную мускулистую руку, обнимающую меня поперек талии. Большие пальцы с корявыми ногтями вжимались в кровать рядом с моим животом, не давая возможности выскользнуть, поскольку конечность Игтара весила, как парочка булыжников. Его горячее тело прижималось к спине, нас разделяла одна шкура, которую мужчина предусмотрительно оставил, хотя мог лишить меня и этой тонкой защиты.
Прислушалась и попыталась понять, что за странный звук распространяется от дикаря, прежде чем вырываться. Он исходил от грудной клетки, но причиной был не грохот сердца, а нечто другое. Звучание было похоже на рокот жабы и стук барабанов одновременно, у людей я такого никогда прежде не замечала. Словно внутри мужчины поселился кто-то маленький и громкий. И почему-то я была уверена, что это значит что-то хорошее.
Странная особенность организма аборигена заинтересовала, я придвинулась ближе, прижимаясь ухом к его большой груди, твердой, как гранит, а ладошкой пыталась нащупать под ребрами что-то необычное, хотя тело Игтара было твердым, словно гранит, не чувствовалось даже минимальной прослойки жира. Звук сразу стих, хотя вместо него усилились удары сердца и дыхание зачастило.
Я подняла лицо и встретилась взглядом с сонным Игтаром.
— Элина, — просипел.
И хотя было тепло и хорошо рядом с ним, я запаниковала от того, в каком положении была уличена, резко отодвинулась на другой край кровати, а потом и вовсе сползла на пол, едва не упав.
— Доброе утро, — буркнула и отвернулась, пытаясь скрыть алый румянец на щеках, — раз уж с посудой не получилось, то возьму постирать твою одежду сегодня, — тараторила, лишь бы он не понял, насколько смущена.
Схватив кучку ношенной одежды, что месяцами складировалась на спинке стула, посеменила к выходу, надеясь, что на улице смогу выбросить из головы утреннюю минут позора, но была остановлена на полпути грозным рыком. Сначала даже показалось, что какое-то животное забралось в дом, но, когда сбоку мелькнула высокая тень и перед дверью вырос злой полуголый Игтар, как всегда сверкающий на меня черными глазами, стало ясно, что я снова просчиталась.
— Почему ты всегда злишься? — Тихо спросила, опуская взгляд в пол.
— Дес ан тер рас ка, — проговорил уже более спокойно, скрестив руки на груди.
— Я не понимаю.
Игтар тяжело выдохнул, словно приходится объяснять элементарные вещи неразумному ребенку, уселся на пол возле выхода, сравнявшись со мной ростом и показал пальцами человечка, шагающего к двери, а другой рукой изобразил стену, не выпускающего двуногого из помещения.
— Мне нельзя выходить? — растерянно спросила, а Игтар кивнул, по интонации голоса точно определив суть вопроса, — но почему?
Мужчина зарычал и изобразил монстра в натуральную величину, скорежив пальцы возле лица и оскалив зубы. Изобразить хищника у него вышло удивительно талантливо.