Докуриваю вторую, когда Арина открывает дверь на балкон, но выходить не спешит. Стоит в моей толстовке, как в огромном мешке, такая смешная, как Домовёнок.
— Заходи обратно, там холодно, — говорит, улыбаясь, пряча пальчики в рукава коричневой толстовки. — Даже я тут замёрзла, а ты в одной футболке стоишь.
Господи, это правда сейчас происходит со мной?
То есть, два года назад, когда я и предположить не мог, что малышка в меня влюблена, она испытывала вот такой трепет каждый раз, когда мы были вместе? Черт, да я садист, мы же спали в одной постели…
— Иду, — улыбаюсь, закрывая за собой дверь, и вижу, что малышка переступает с ноги на ногу, в попытках согреться: замёрзла. Отопление уже отключили, а ночи ещё холодные, пусть и погода удивительно теплая для начала апреля, поэтому в квартире нужно одеваться не легче, чем на улице. — Почему без носков? Хочешь опять уколы колоть?
— Боже, ты хуже, чем моя мама, — Арина закатывает глаза, а потом запрыгивает на высокий кухонный стул. Полторашка моя ненаглядная. — Мне не холодно.
— Ладно, — пожимаю плечами и выхожу из кухни, оставляя малышку в недоумении. На верхней полке в шкафу у меня лежит запас теплых вязаных носков, потому что моя бабушка присылает чуть ли не каждый месяц новую пару. Беру светлые, чтобы подходили под образ Арины, и захожу на кухню, где она сидит и расслабленно болтает ногами, рассматривая комнату. — Надевай, — протягиваю ей носки, на что она заходится хохотом.
— Боже, Макс, серьезно?
— Абсолютно.
— Сам ночами вяжешь? — она смеётся, но забирать и надевать носки не спешит, только смотрит на меня так, словно я предлагаю какую-то глупость. Ну вот что за упрямая девчонка?
— Конечно, включаю «Клон», спицы в руки и вперёд. Так что надевай, не обесценивай мой труд.
— Мне правда не холодно, — говорит, а я опускаю взгляд на её ножки и вижу, что они все покрыты мурашками. Да почему такая сложная-то, а? Опускаюсь на корточки, без лишних вопросов хватаю девчонку за щиколотку и начинаю натягивать носок. Она вдруг замирает и напрягается, кажется, даже перестает дышать. Что такое?
***
Арина
Макс сидит передо мной на корточках, а меня снова относит в то, что было пару часов назад. Почти такая же поза, только он не обрабатывает мне колено, а невероятно нежным и заботливым жестом надевает милейшие носочки. Меня бросает то в жар, то в холод, пока его ледяные от улицы пальцы касаются моих ног. Макс с особой внимательностью утепляет меня, а я только и могу, что завороженно наблюдать за ним и стараться не краснеть, вспоминая все, что было.
Когда оба носка оказываются на моих ногах, он целует меня в коленку и встаёт с довольным выражением лица.
— Ну всё, теперь принцесса не замёрзнет, рыцарь выполнил свой долг.
Улыбаюсь снова, потому что это наша старая шутка, но все равно ощущаю, как пылают мои щеки от этого поцелуя.
— Макс, слушай… — не знаю, что хочу сказать, но замолчать не получается. То, что мы делаем, наверное, неправильно? А что мы делаем? Я ужасно запуталась и правда не понимаю, что происходит. Нужна я ему или нет? Он видит во мне только друга или кого-то больше? Если только друга, то зачем сделал то, что сделал?.. Щеки снова пылают, стоит мне только мельком подумать об этом, а слова идут из меня быстрее, чем я успеваю подумать. Как обычно. — То, что произошло, я просто… Наверное, это неправильно? Мы же друзья, тем более столько времени не виделись, а тут все как-то навалилось, и…
— Все хорошо, — вижу, что улыбка его натянутая, но говорить что-то наперекор он не спешит. Макс вообще делает всё, чтобы мне было комфортно, за что я ему безумно благодарна, но сейчас… Не знаю, но я словно хочу услышать что-нибудь другое, кроме дежурного «всё хорошо». Ни черта не хорошо, неужели ты не видишь?
— Правда?
— Конечно, — он подходит вплотную и нависает надо мной, оставаясь выше, даже когда я сижу на барном стуле. Чуть задираю голову, чтобы смотреть Максу в глаза, но веки опускаются, стоит ему положить руку на мою щёку и нежно погладить пальцем, — всё хорошо, правда. Все лучше, чем когда-либо было, разве ты сама не видишь?
Мы молчим. Я ощущаю его дыхание на своем лице и боюсь пошевелиться, чтобы не испортить момент. Не знаю, что будет дальше, завтра или даже через секунду, но сейчас я хочу только оставаться в этом положении как можно дольше, потому что мне так хорошо и спокойно, что хочется сдохнуть в эту секунду самой счастливой.
— Посмотри на меня, — шепчет тихо-тихо, прислоняясь лбом к моему, так и не убирая руку от щеки. Я сгораю и схожу с ума от нежности, открываю глаза, тут же оказываясь в плену карих и таких родных омутов. — Все хорошо, ты веришь мне?
Киваю, потому что не хочу произносить лишних слов. Хочется молчать. Просто молчать и наслаждаться прикосновениями.