— Сейчас двадцать восьмой, — негромко произнёс он и окончательно увёл своё внимание от Саши и молодого человека.
Трусова судорожно вдохнула и развернулась к Марку. Со стороны было тяжело заметить, что она волнуется, но намётанный глаз Марка легко увидел её подрагивающие кончики пальцев. Он взял руки Саши в свои, а она даже не попыталась вырваться и склонила голову вниз, чтобы Кондратюк соединил их лбы. Марк сказал Саше всё, что нужно, но он понимал, что ей нужна поддержка. Такая немая, практически без тактильности, но поддержка, которую она будет ощущать сердцем во время всего проката.
— Иди, милая, — тихо сказал он, закрыл глаза и в ту же секунду почувствовал, как ее холодные руки пропадают, но оставляют что-то в ладони.
Марк очнулся от своего транса, когда услышал родное имя за пределами коридора. Объявили. Он обратил внимание на предмет, который сжимал левыми пальцами. Фенечка. Красно-синяя. Прямо как цвет платья Саши на эту программу. Марк прислонился к стене, сжимая в руках подарок, и пытался найти в себе силы дышать ровно. Заиграла музыка.
Несколько раз Марк побывал на тренировках Саши и уже успел запомнить последовательность её ключевых элементов. Вдобавок сама Трусова любила рассказывать о своих программах именно ему, а не кому-то ещё. Как только Саша исполняла прыжок или кантилевер, зал взрывался, и Марку не составляло труда вспомнить, что за прыжок выполняла Трусова. И как печать в памяти выжалось: «Первый — триксель».
Аплодисменты раздались, но их было немного, а в соседней комнате, в которой, видимо, стоял телевизор с трансляцией, кто-то ахнул. В сердце что-то Марка кольнуло. Выводы делать рано, нужно дождаться Сашу и оценки.