Лаборатория! Догадка осенила ее мысли стремительно, и так же стремительно, почти переходя на бег, де Блан направилась в нужном направлении. В грудной клетке трепыхалось сердце, то замирая, то ускоряя ритм, и она толкнула высокие створки.
– Виктор! – окликнула она его.
Он сидел за столом, спиной к двери, он обернулся. Каштановые волосы, слегка растрепанные и лежавшие хаотичными волнами, осунувшееся лицо, с подглазинами и запавшими щеками… Это несомненно он – и будто бы не он.
– Виктор! – повторила де Блан, вложив в голос еще больше нетерпения и любви, дабы смягчить, как ей показалось, его равнодушие.
Он глядел на нее янтарными глазами – но будто смотрел насквозь. Обычно все иначе…
– Я еле тебя нашла, – с растерянной улыбкой произнесла Алекс.
– Я был занят, – отозвался он.
Вздох изумления вырвался из груди женщины. Этот голос… странный, искусственный, чужой… мертвый.
Как у роботов, которых они создавали на занятиях во время учебы.
– Виктор, что с тобой? – воскликнула Алекс, кладя книги на стол, чтобы освободить руки, беря в ладони родное лицо.
Она приподняла его подбородок, гладила по спутанным волосам, растерянно ловя ртом воздух.
Прикосновения к его коже пульсировали в ладонях, но для полной картины словно чего-то не хватало. Это было странно и жутко.
Когда ледяная кисть Виктора сомкнулась на запястье де Блан, она в изумлении вскрикнула.
Это была механическая рука, безжизненная, с правильной анатомией стальной машинерии.
– Я должен продолжить работу, – строго сказал Виктор.
– Нет, нет, нет… – бормотала де Блан, вовсе не думая отнимать ладони, начиная ощупывать остальные части тела, металлическиу шею, плечи, руки.
Пальцы хватались лишь за острые холодные выступы стыков деталей. Где ее Виктор, где острые лопатки, рельефы мышц под кожей, солоноватый запах пота и мыла?
Слезы заструились по щекам Алекс. Мужчина тем временем поднялся из-за стола, отнимая ее руки, по-прежнему вцепившиеся в широкие плечи.
Он был огромным – двухметрового роста, закованным в сияющий стальной панцирь, атлетического телосложения, и вовсе не желал обнять ее в ответ.
– Что это?! Что ты сделал?!
Мужчина был равнодушен – так, словно у него вмиг забрали всю человечность и чуткость, оставив лишь глубину янтарных глаз, обманным путем заставляя Алекс думать, что он – ее Виктор.
Она уже колотила, пусть и несильно, в его механическую грудь, пытаясь достучаться до сердца, но с каждой секундой Алекс осознавала – там уже нет сердца.
Она что-то говорила, ругалась, кричала, но он оставался безмолвным и равнодушным, терпеливо ожидая, пока иссякнет поток ее горестных проклятий.
– Зачем ты это сделал?!
– Чувства делают нас слабыми, – наконец, ответил он. – А теперь я ничего не чувствую.
Алекс проснулась, давясь слезами и криками. Какой же он дурак!
========== 12 ==========