Однако этим же вечером я крепко задумался над своим желанием…
— Арктур, ты просто посмотри, какая прелесть! — восторженно вздыхала Сандра, грациозно кружась у огромного зеркала. Это золотистое пышное платье действительно смотрелось на ней чудесно. Впрочем, как и то розовое, и голубое, и белое, и еще тысяча и одно платье, что она успела примерить за последние несколько часов!
— Да, оно просто великолепно, — чуть ли не простонал я, усиленно пытаясь не свалиться прямо у ее ног. Кажется, это даже мучительней, чем бегать по стадиону, честное слово! Мои ноги словно чугуном налиты! Откуда же в этой изящной девушке столько сил? Или она держится на голом энтузиазме?
— Правда? Или голубое все же лучше?
— Сан, до отбоя остается совсем немного, если мы не вернемся в срок…
— Ладно, возвращаемся, купим в другой раз!
Я не знал что мне делать — плакать, смеяться или биться в истерике.
— Сан, бери золотое, умоляю.
— Да ладно, Арктур, еще есть время подумать, до праздника почти два месяца.
— Что?! — чуть ли не взревел я. До праздника два месяца, а она мучает меня сейчас?
— Сама в шоке! — засмеялась она, явно неверно расценив мой рык раненого зверя. — Представляешь, у нас Зимний бал в конце декабря, а у них в конце января. И называется Снежный бал!
Сан хлопает ресничками, улыбается, и всю мою злость как рукой снимает. Она всегда была такой. Бесхитростной, милой. В раннем детстве я некоторое время всерьез думал, что она ангелочек, которого Господь послал мне, чтобы я смог пережить все тяготы жизни. Мы познакомились, когда нам было по четыре. И хоть мы были совсем малышами, я очень хорошо помню этот теплый летний вечер. Бабушка Сан была подругой моей бабушки. И однажды она привела Сандру к нам. Взрослые ушли, а мы с моей новой подружкой прыгали с бревен, кто дальше. После того дня стали играть вместе каждый день. Я просыпался раньше бабушки, чтобы успеть быстро умыться и одеться до того, как под окном зазвенит ее тонкий голосок.
— Арктур, выходи!
И я бежал, в душе опасаясь, что она уйдет. Но Сан всегда была со мной. Мы пошли вместе в школу, а затем и в академию поступили. Я с детства был полноват, ведь бабушка любовно пичкала меня своими фирменными пирожками с грибами и нежнейшими запеканками. Не знаю по той ли причине, что я отличался от других, дети не хотели со мной играть, или по какой-то другой. Все, кроме Сан. Моя единственная подруга, моя защитница от нападок одноклассников. Как я мог не влюбиться? Не знаю, когда точно это произошло, кажется, уже целую вечность назад…
— Арктур, чего застыл?
На любимом лице милая улыбка, и к горлу подступает ком. Она ведь никогда не будет со мной… Разум, словно строгий учитель, пытается растолковать мне очевидный факт, но сердце отказывается его принимать. Нет, я еще поборюсь! У меня ведь такая поддержка в лице Рори! Такая, как она, горы способна свернуть, не то что заставить толстяка сбросить с десяток фунтов. А я буду стараться. Я стану таким, каким хочет меня видеть Сандра. Таким, каким она сможет меня полюбить!
— Идем, любимая, — только увидев ошарашенное лицо Сан, понял, что я только-что ляпнул. — Подруга! Идем, любимая подруга!
Фух, кажись, выкрутился! Пора прекращать фантазировать на ходу, до добра это точно не доведет.
— Я тоже люблю тебя, Арктур, — улыбнулась Сан, чмокнув меня в щеку, и я застыл каменным изваянием. Сандра никогда в жизни не целовала меня! Даже в щеку! — Спасибо, что пошел со мной. Если честно, я очень одиноко чувствую себя в этом чужом городе, еще и Рич этот противный проходу не дает. Да, со мной девчонки с нашей академии, но… они мне не подруги. Ты единственный близкий мне человек здесь, Арктур. У нас редко совпадают лекции. Видимся только по вечерам, да и то не всегда. А тут эта Рориэль!
Сан нахмурилась, и я поспешил ее успокоить.
— Но ты ведь сама хотела, чтобы я занялся своим здоровьем, а лучше Рори мне в этом никто не поможет.
— Рори…, - скривилась подруга. — Я смотрю, вы сдружились, раз она стала позволять называть себя так.
— О, нет, — рассмеялся я. — Она не позволяла.
Тяжко вздохнув, Сан улыбнулась и совсем неожиданно обняла меня.
— Прости, я все понимаю. Раз тебе это нужно, я готова потерпеть эту противную Рориэль. А теперь пойдем.