— Пирожочек, ты меня вообще слушаешь?
Взглянув на рассерженную девушку, я застонал.
— Слушаю, просто это немного скучно. Может уже перейдем к веселой части?
— К веселой, говоришь? — прошипела Рори, сжав руки в кулаки. От ее грозного вида мне даже стало страшновато. Вокруг нас закружили маленькие снежные вихри, а в следующее мгновение сильнейший порыв ветра отбросил меня в сугроб, присыпав сверху колким снегом. Да уж, зря я предложил позаниматься сегодня на улице… Едва сдерживаясь, чтобы не завизжать от того, что ледяной снег набился мне за шиворот, я подскочил как ужаленный, пытаясь вытряхнуть его из одежды.
— Что и требовалось доказать! — возведя глаза к небесам, резюмировала моя прелестная мучительница. Смерив меня раздраженным взглядом, сложила руки на груди, словно строгий преподаватель. — Повторяю, Арктур Теодор Мэйс, у твоего противника есть активная сила, а у тебя нет. Твоим преимуществом при драке будет только скорость и эффект неожиданности. Как ты заметил, у тебя есть пара мгновений до того, как маг сможет использовать свою силу, и ты обязан успеть этими мгновениями воспользоваться. У Харда в арсенале магия, у тебя же только твое тело, так как твой магический навык в бою совершенно бесполезен.
— Ну, почему сразу бесполезен? — справедливо возмутился я. — Теоретически я могу исповедать душу мною невинно убиенного, чтобы не слонялся потом в нашем мире и не портил мне настроение.
Рори удивленно приподняла брови, но я успел заметить смешинки в ее взгляде.
— Ой, божечки, сколько пафоса, убийца ты наш! Уверена, что ты и муху ни разу не пришлепнул! Ладно, покажу тебе сегодня один болевой прием. Вставай напротив меня.
Что-то не нравилось мне это словосочетание «покажу болевой прием», совершенно не нравилось! Но делать было нечего. Послушно я подошел к Рори, пытаясь прогнать нехорошее предчувствие.
— Итак, предположим, противник подходит к тебе спереди. Как только ты понял, что драки не избежать, в этот самый момент делаешь шаг влево, пропускаешь левую руку между предплечьем и бедром. Вот так! В этот момент правой рукой хватаешь противника за локоть правой руки, со всей силы бьешь коленом в пах, — одно резкое движение, и колено Рори замирает буквально в миллиметрах от моего мужского достоинства. Боясь даже вздохнуть лишний раз, я нервно сглотнул. Да что же это за варварские приемы такие? Их явно придумала женщина! Мужчина бы никогда не поднял колено на себе подобного! — А затем резким рывком руки выводишь противника из равновесия и заводишь его руку за спину, а потом…
— Не гони лошадей, Рори, подожди! — не выдержал я. — Давай хотя бы начало приема потренируем, а то у меня уже каша в голове.
— Ладно, — вздохнула Рори, явно проклиная судьбу за то, что ей достался такой неспособный ученик. — Остановимся на этом моменте. Давай, пирожок, повтори со мной все то, что я только что сделала с тобой. Я готова.
Встав передо мной, Рори расслабилась. Неужели совсем не боится? Я то не такой ловкий, как девушка, могу и повредить чего ненамеренно. Как она и учила, я шагнул влево, пропустил руку между предплечьем и бедром, схватил ее за локоть, а затем… даже сообразить не успел, что, собственно, произошло. Мир перевернулся в моих глазах, и я понял, что лежу на снегу, уставившись в темнеющее небо. Ох, бедный мой копчик, затылок и все другие выдающиеся места…
— Сила. Скорость. Стойкость, — отчеканила Рори, нависнув надо мной. — Молодец, действовал довольно быстро, но что насчет силы? Почему так слабо зафиксировал мою руку?
— Не знаю…, - простонал я. — Наверное, слишком много думал о технике…
— Ладно, пирожочек, вставай, — вздохнула Рори, подав мне руку. — Кажется, ты немного устал сегодня, продолжим отрабатывать технику завтра. А сейчас давай вернемся, скоро ужин.
Послушно я протянул ей руку, и Рори помогла мне подняться. Вечер уже вовсю вступил в свои права, покрыв землю темной вуалью и сковав жизнь чувствительным холодком. Мы возвращались в полном молчании, хоть я и хотел посоветоваться с Рори по одному волнующему меня вопросу.
— Знаешь, я тут подумал над твоими словами насчет необычного и рискованного поступка, — наконец, осмелев, протянул я, и девушка остановилась. — Ректор говорил, что академия не защищена чарами по ночам.
Пухлые губки растянулись в улыбке, а в глазах промелькнул еле заметный огонек.