Ренсинк Татьяна
Белым туманом окутав деревья,
Утром на травах оставив росу,
Медленно осень ступает, не грея,
С ветром, дождём, как и в прошлом году.
Только теперь это диво не мило.
Поры золотой мне не видно красы.
Листья летают цветные уныло.
Боюсь я прихода нежданной зимы.
Осень пройдет, только грусть оставляя.
Горько, тоскливо теперь мне одной.
Больше не в сказку, в беду попадая,
Теряю я веру в спасенье своё.
Выглянув утром ранним в окно сразу, как послышались на дворе чьи-то шаги, Маргарита с печалью вздохнула. Она уже который день сидела здесь, в этой комнате незнакомой усадьбы, взаперти. Довольно просторная спальня, богато обставленная, была для неё тюрьмой. Только за что заключена здесь - пока не знала.
Помнила, как очнулась с перевязанным ртом и мешком на голове. Знала, что похитили её в ночь, которая подарила счастье принадлежать любимому, о котором и не мечталось, а теперь... Одна. Холод ветра из окна. И никто ничего не отвечает, как бы ни звала, как бы ни просила сказать, где она и почему.
Лишь одна молодая крестьянка приносила ей в спальню еду, но она молчала, смотрела пугливым взглядом да скорее уходила.
Этим утром прислуга в доме снова всё начала чистить, убирать все комнаты, кроме спален. Чистили ваксой сапоги, одежду — вениками. В столовой накрыли стол для утреннего чая, к которому подали калачи да бублики.
Через окно Маргарита наблюдала за всем происходящим. Она заметила, как на противоположной стороне дома, а он был построен в форме буквы П, строгая женщина, на вид гувернантка, шла впереди пятерых детей разного возраста.
В просторной столовой они расселись за столом, куда вскоре пришёл и отец семейства с супругой. Пока он не сел на своё место, во главе стола, все стояли у своего стула да покорно ждали, опустив головы. Видя эту неприятную картину, Маргарита понимала, что люди здесь из самых строгих. Боясь именно этого отца семейства, она не представляла, что можно ожидать. Лишь зов к Богу помогал не терять надежды, что её найдут или отпустят.