Сообщество бойцов -вампиров скрыто от людей, потому что легче скрываться, чем объяснить, что все в этом мире неоднозначно. Я не стала допытывать беднягу, как он попал в руки вояк, но точно поняла, что если здесь останется — непременно погибнет, несмотря на всю свою выносливость и быструю регенерацию. Пока Завулон восстанавливался, ( без живой крови это длилось гораздо дольше, а все мои попытки предложить запасы человеческой пресекались на корню –вампир придерживался законам Кодекса, запрещающего питаться людьми) военные на время оставили его в покое, а мне пришла мысль о побеге. Меня было кому поддержать. Военная дисциплина и политика диктатуры этой части встала поперек горла почти всем более или менее нормальным людям. Но в свои планы я посвятила лишь самых надежных , без помощи которых нельзя было обойтись. Их оказалось не так много: мои подруги из медперсонала — Лиза Тропинина ( впоследствии Эльза) и Кира Муранова, а так же жених последней – лаборант Петя Вайхерт.
Побег был назначен на особый день — День Военнослужащих. Как мы и надеялись, к обеду уже все от главштабом до последнего рядового солдата напились вдрызг. Завулона мы обмотали с головой темно-синим больничным одеялом, чтобы солнце не сожгло его. Вампир ослаб и сам передвигаться был не способен, он так иссох от голода, что ростом и весом оказался с десятилетнего ребенка, , потому Петр без труда взял его на руки. Каждый нес на плечах рюкзак с продовольствием, которое нам удалось украсть со склада. Своего малолетнего сына, ему тогда было чуть меньше пяти, я так же взяла на руки, прижав его ближе к груди, в которой сердце то замирало от страха, то бешено билось от решимости скорей покинуть это неподходящее для нормальных людей место.
К счастью наша малочисленная группа беспрепятственно покинула территорию базы, уродливые стены которой щетинились железным кривым частоколом, похожим из далека на гигантскую колючую проволоку. Мы были на краю леса, что находился в ста метрах от этой стены, когда услышали хлопушки громоподобных выстрелов и автоматные очереди. Но палили не по нам — горстка перепившихся солдат подняли бунт против офицерского состава. Бунт назревал давно, и сигналом к его началу могло послужить все что угодно. Вооружившись, одуревшие от выпитого солдаты оседлали несколько танков и сначала снесли часть гигантского частокола, так что нам через брешь открылась разразившаяся баталия. Затем отправили несколько залпов в сторону строений, в том числе и лазарета, превратив их в обугленные руины.
Вместе со своими спутниками я с ужасом наблюдала за этим кошмаром, боясь представить, что стало бы с нами, не покинь мы базу вовремя. Сидящие на механическом чудовище солдаты орали как оголтелые; охваченные пьяным безумием, они даже не понимали, что офицерские корпусы находятся в противоположной стороне. Именно оттуда и последовал удар. Прямые попадания бронебойных снарядов раскололи одного, второго, третьего металлических гигантов. Сидевшие на них безумцы посыпались в разные стороны, сгорая на лету. Донесся тошнотворный запах горелой плоти. Возле моих ног со стуком приземлилась обугленная рука. Ее пальцы сжимали автомат. Как ни странно, но среди бунтовщиков остались выжившие. Сквозь синюю дымку залпов мелькали их ошарашенные и протрезвевшие фигуры. Осознание происходящего заставило оставшихся в живых пуститься в бега в сторону леса. Я инстинктивно схватилась за автомат , освобождая его от рассыпавшихся в прах фалангов, и полоснула по приближающимся вандалам, погубившим несколько десятков невинных людей, в числе которых были мои коллеги из медперсонала и раненные солдаты, находившиеся в лазарете. Падая на землю, один из мною поверженных бунтовщиков успел выстрелить в ответ и (О, Ужас!)попал в моего сына, что висел на моей шее, подобно маленькой обезьянке, схватившись за нее двумя ручками.
Вдруг все перед глазами закружилось, и как на перемотке видео вернулось все на тот момент, когда я потянулась к автомату! Ошарашенная видением, я отопнула оружие прочь и поспешила за своими товарищами — вглубь леса...