— Голь на выдумки хитра. Думаешь, это от хорошей жизни? Когда помощи ждать неоткуда, и кран сама поменяешь, и чайник отремонтируешь, и обувь приклеишь, да и вообще, крутись, как хочешь.
— Зато никому ничего не должна! А еще имя у тебя красивое, волшебное, кто такое только выдумал?
— Мама, — громко всхлипнула я, ловя свое неказистое отражение в глянцевой дверце холодильной установки, — в честь актрисы, которая за князя замуж вышла.
— Келли, да? — понимающе кивнула Валька. — Ну вот, какие твои годы, найдешь и себе принца!
— Ага, вот смену сдам — и сразу.
— Нет, ну, может, через час-два, зачем же торопиться, — подруга ткнула меня кулаком в плечо. — Так что хорош болото разводить, вставай. Несмеяны сейчас не в моде.
— А кто в моде? — тоскливо вздохнула я.
— Эти, как их, супергероини. Чудо-женщины. Которые р-р-раз! И все проблемы одним махом.
— И много ты таких видела, а?
— Неа, — помотала головой Валька. — Но только чтобы до завтра переучет провести, нам точно суперсилы понадобятся.
Возились мы до позднего вечера. Списывали порченное, пересчитывали свежее, таскали туда-сюда коробки с продуктами, сводили накладные. К вечеру жутко умаялись, поэтому на приехавшего доставщика фруктов смотрели как на посланца ада. Мужик торопился и нервничал, да и у нас настроение было ниже плинтуса. На улице хмурилось, резкий ветер гнал по заднему двору опавшие листья и пыль.
— Гроза, что ли? — Валька задумчиво смотрела, как раскачивается старый клен около входа. — Среди осени, да такая сильная.
Резким порывом ветра дернуло дверь соседней каморки, где магазин хранил пустую тару. Похоже, кто-то из грузчиков забыл задвинуть засов.
— Вот зараза, — вспылила я, понимая, что сейчас несчастную дверцу просто разнесет в щепки о бетонную стену. — Валь, пойду закрою.
— Стой, куда? Там замок проржавел, поищу, чем подпереть.
Но я только отмахнулась и шагнула под первые холодные капли дождя. Непослушный ржавый язычок засова никак не хотел входить в скобу, рывки ветра становились всё сильнее, дождь — навязчивее. Я мысленно выругалась и налегла на деревяшку всем весом.
Раздался жуткий треск. В первый момент я испугалась, что сломала несчастную дверь окончательно, а потом до моего уставшего мозга дошло, что треск шел сзади. Я еще успела оглянуться, чтобы увидеть, как старый клен у входа стремительно кренится в мою сторону и обрывает провода, а потом прямо перед глазами ослепительно вспыхнуло — и я провалилась во тьму, пронизанную яркими электрическими сполохами.
Глава 2. Мир другой, проблемы те же
Посмертие оказалось каким-то странным. Со звездочками на темном небе, фигурами в балахонах, подсвеченными неровными бликами факелов, и кинжалом, плавно летящим прямо в моё сердце.
Чего-чего, а такого я не ожидала совершенно. Думала, будет полет сквозь темноту к свету или явление ангела и божий суд, на худой конец просто тишина и забвение.
От вида остро отточенного лезвия стало так жутко, что я в буквальном смысле сорвалась с места. Заорала, дернулась и скатилась с какого-то постамента на мерзлую землю. Необыкновенно послушное тело явно хотело жить больше, чем одурманенное тяжелым рабочим днем сознание. Не понимая, что происходит, я подскочила и бросилась наутёк, однако уйти далеко не успела. Фигуры в балахонах поймали меня уже через пару шагов, подняли, истошно визжащую и отчаянно брыкающуюся, в воздух, грубо кинули обратно на возвышение. Вновь сверкнуло лезвие кинжала.
— А-а-а! — только и успела крикнуть я.
По жутким фигурам пробежал разряд тока. Самый натуральный, как в кино: с молниями и искрами. Неизвестные заорали и отшатнулись в разные стороны, а я с удивлением уставилась на свои руки, объятые голубоватыми вспышками. Совершенно незнакомые руки: тонкие, худые, детские.