Подготовив лучшую рубашку с очень красивой вышивкой к назначенному времени, я отправила к вампирше посыльного и через четверть часа на пороге моего дома появилась госпожа, ослепительно сияющая улыбкой.
— Ах Мейлея, я так рада видеть тебя столь скоро! — пропела вампирша, ее радость однако заметно стихла при виде угрюмого ведьмака, вальяжно развалившегося на кресле в гостиной.
— Ориана. Приветствую. А я тут зашёл к юной леди осведомиться о здоровье и благополучии по наказу Детлаффа, вы с ним знакомы, полагаю.
— Геральт… — неприязненно протянула она и от предложенного стула отказалась, сославшись на занятость.
Разговор как-то сразу незаладился, госпожа убедилась в том, что мастера Эретайн и Терзиефф-Годфрой по прежнему пекутся о благополучии своей подопечной, а так же просили ей кланяться, обещая встречу. Новости женщине несомненно не понравились, потому в скором времени она предпочла распрощаться, забрав покупку и пожелав всем присутствующим добра и благополучия. За ней откланялся и ведьмак, мне все же удалось навязать ему плату под видом компенсации дорожных расходов до Назаира.
Пару последовавших ночей я провела на полу в коморке под крышей, заливаясь одновременно слезами тревоги и тихонько вздыхая от облегчения, подаренного надеждой. Что скажет Детлафф, когда услышит послание: может отмахнется и забудет… Думать о таком исходе совсем не хотелось.
Всю неделю посыльные приносили огромные букеты кроваво-красных роз от Филиппа Ван Мурлегема, очевидно вампир решил самостоятельно завоевать понравившуюся даму, но опасался гнева ее покровителей, потому действовал на расстоянии. Меня подобное положение вещей лишь немного раздражало и отдаленно пугало, поскольку, как только всплывёт наш маленький блеф, все грозило вернуться на исходную позицию с неутешительными перспективами. Подобные выводы, однако, отступали на второй план при мыслях о возможности возвращения Детлаффа. Я была уверена, что смогу вновь расположить его к себе, стоит лишь оказаться радом, но пока нас разделяли континенты.
Вечер уже полностью вступил в свои права, заливая улицы Боклера густыми, непрозрачными сумерками, я возилась в своем убежище, тщательно стирая пылинки с тех игрушек, что остались мне в напоминание о темном, проницательном взоре покровителя. В дверь постучали, Марта сетуя на поздний час, открыла и по тону ее голоса я определила разговор с посыльным.
— Розы, госпожа Мейлея, — прокричала компаньонка, привлекая внимание хозяйки.
— Снова алые? Ну когда же он уймется. Отправь назад, пока мальчик не ушел.
— Эти синие, госпожа.
— Что?! — сердце бешено рванулось из груди, напрочь сбивая дыхание.
Я опрометью бросилась вниз по лестнице, захлебываясь подступающим волнением.
— Синие, говорю розы-то. Назад отправить?
— Нет! — ноги подкосились на последней ступеньке, побуждая неэлегантно осесть на гладкие доски, растирая по щекам горячие ручейки слез истинного счастья и полного, безграничного облегчения. — Эти оставь…
На пороге, у ног Марты стояла большая плетёная корзина, полная ярко-голубых с фиолетовым краем назаирских роз.
========== Посланник ==========
Комментарий к Посланник
Флорен - монета, включающая три грамма золота.
На следующее утро я отправилась в лавку цветочника, чтобы выяснить, кто прислал голубые розы. Однако там сообщили только то, что букет заказал посыльный знатного господина по имени Антуан Сенклер и при этом предъявил очень четкие инструкции: грубо плетёная корзина, непременно назаирские розы и никакой подписи. Не понять послания было просто невозможно: корзина из тех, которыми снабжал меня Регис каждый раз, когда мы отправлялись в лес за травами, цветы — несомненно указывали на Детлаффа и, наконец, отсутствие открытки должно было проверить мою сообразительность, а именно — как скоро я пойму первые две метафоры.
После не слишком долгих уговоров, включающих финансовые аргументы, цветочник снабдил меня адресом господина Сенклера, по которому я и отправилась ни минуты не мешкая.
Дом заказчика иллюстрировал средний достаток, но при этом находился в весьма богатом районе. Дверь открыл лакей, осведомившись о причине визита, пригласил в гостиную и отправился сообщить о моем прибытии хозяину. Скоро появился худощавый мужчина средних лет с острым, быстрым взглядом и пружинистой походкой дельца, занимающегося решением сомнительных вопросов.
— Мадемуазель Терзиефф-Годфрой! Какой сюрприз! Признаться, я ожидал увидеть вас значительно позже.
Мое терпеливое молчание побудило его продолжить.
— Вы, несомненно, хотите узнать: кто отправил вам букет?
— Мне известен этот господин, я пришла осведомиться: где он теперь?
— В Назаире, разумеется, — холодный блеск, его бесцветных глаз наполнился странной, жесткой сосредоточенностью, а черты лица приобрели отсвет надменного удовольствия.
— Как вы связываетесь?
— У благородных господ, вроде вашего покровителя, есть свои способы… Почтовые птицы например, на худой конец, порталы.
— Почему означенный мужчина изъявил желание напомнить о себе?
— Доподлинно мне это не известно, но полагаю, что его ушей коснулся слух о чрезмерном внимании к вам со стороны Филиппа Ван Мурлегема.
— Кто, по вашему, мог донести подобные сплетни до столь утонченного слуха?