Разгоряченное сознание наполнил смех. Громкий детский смех, звенящий счастьем и лёгкостью. Я провалилась в мысли Люцифера так глубоко, что похоже, попала в скрытую, темную бездну подсознания. Рука, на печати, дрогнула, но наследник вновь удержал ее. Мимо меня, по винтовой лестнице пробежал мальчик. Его алые крылья дрожали от возбуждения. Ребенок стремительно спускался к большой кованой двери. Я попыталась догнать его, остановить, но юркий мальчишка прошмыгнул в приоткрытые створки и навалился с той стороны, плотно смыкая их. Воздух вокруг начал наполняться запахом гари и быстро нагреваться. Удушливое, тревожное чувство страха пропитало все мое существо, заставляя сердце рваться из груди. Я открыла глаза, понимая, что покинула сознание наследника, и замерла, боясь вздохнуть. Кожа, на плечах Люцифера, расползалась все больше, обнажая светящуюся корку под ней. Крылья начали расправляться и покрываться огненной каймой. Демон медленно, словно через силу, открыл глаза.
Прерви ее, птичка. Сейчас!
Немой призыв я восприняла, как приказ, и выдернула руку. Широкие оранжевые полосы стали сужаться обратно, возвращая адскому ателингу его человеческий вид.
Ещё несколько долгих минут потоки уравновешивали друг друга. Наши сердца бились в едином ритме, словно одно. Глаза Люцифера вернулись к обычному оттенку.
— Что это было?
— Моя ярость.
— А ребенок? Это ты?
Демон только молча сгреб меня в объятья и, положив подбородок на макушку, шумно вздохнул.
— Вот и все, птичка. Теперь ты моя. Прости.
Я прижалась к нему всем телом. Слезы катились по щекам, казалось все смятение последних недель выплескивалось из души солёными потоками, успокаивая ее. Сильные руки обнимали меня, так нежно, трепетно, словно самое хрупкое и дорогое сокровище на свете. Голову наполнил шум, шепот тысячи голосов, отблески воспоминаний, сути которых было не уловить, так быстро они сменяли друг друга. Я выхватывала из общего потока образы, чувства, эмоции: вот раздражение Люцифера, в нашу первую встречу, сменяется издевательским удовольствием от прочитанного им в моей голове сравнения — птичка, вот моя боль от его жестоких слов на студенческой тусовке заполняет грудь обидой, вот его взор наполняется цветами и отблесками аур бессмертных, взрывая голову потоком разнообразных страстей…
Что это?
Связь.
Демон опустился на кровать, утягивая меня за собой, горячие губы коснулись моего виска.
— Глупая птичка. Мы оба видим и чувствуем абсолютно все, что когда-либо происходило со вторым предназначенным.
Канал объединял настолько, что казалось мысли стали просто общими, словно границы сознаний перестали существовать вовсе.
— А как же личное пространство? Или мне придется привыкнуть к постоянному наличию чужой воли? — Я хотела произнести это уверенно, но звук собственного голоса отразился тысячью разнообразных страстей, в его сознании, что вновь всколыхнуло душу.
— Между нами больше нет чужого. Любой промежуток времени, каждый миг, абсолютно все, что переживал, переживает или переживет один всегда доступно другому.
Я вздохнула, сладкая дрожь скользнула меж крыльев. Не чужие.
— Каков радиус покрытия божественного эхолота?
— Не знаю. Отец слышал мать за сотни километров, даже на земле. Но их связь была развита долгими тренировками. Нам такое только предстоит.
Неприятная мысль прорезала трепетные эмоции.
— Но я не умею блокировать сознание. — Страх уколол где — то под грудной клеткой, заставляя поежиться. — это прямой мост в твою голову.
Он убрал за ухо прядь моих волос.
— Я заблокирую нас обоих.
Возмущение сразу всколыхнуло сознание. И мгновенно, в ответ на него, тихий бархатный смех разлился в воздухе комнаты. Люцифер запрокинул голову и вновь судорожно вздохнул. Я устроилась рядом и, прижавшись щекой к широкой груди, мгновенно ощутила подступающий к горлу жар. Его пальцы медленно, расслабленно скользили по моей оголенной спине.
— Красивое платье.
Мне захотелось съязвить, но момент все же был не подходящий. И конечно он сразу почувствовал это.
— Бестия.
Горячая рука, скользившая вдоль позвоночника, замерла на пояснице. Я подняла голову, встречая прозрачный, огненный взгляд. От пристального пламени алых глаз, жар в груди только усилился, кончик моего языка коснулся нижней губы, вызывая прилив возбуждения, такого острого, нестерпимого.
— Ты ещё не готова.
Демон отвёл взор и убрал руку, положив на кровать.
— Что это было?
Люцифер иронично улыбнулся в потолок.